Йон. Вы поймите, я тоже не верил... но в чипсах и вправду оказалась яхта! Это значит, у меня не так много времени, нужно собрать, я бы к вам не стал обращаться, но нужно собрать как можно больше животных, — пока не начался дождь!
Чиновник. Какой дождь?! Сейчас зима!
Йон. Это неважно: как только я шагну на яхту, начнется дождь, и все утонут, а потом все начнется сначала!
Дверь офиса резко открывается, входит пожилой мужчина и заплаканная женщина.
Чиновник. Что такое?
Пожилой мужчина. Давай, говори ему!
Женщина. Пожалуйста, я не против, выдайте моему супругу разрешение, — я согласна покоиться во дворе!
Из самого дальнего угла офиса раздается странный звук, как будто мышь попалась в мышеловку, но еще жива и пытается освободить свое тело от железного пресса.
Действие четвертое
Темная комната. Включается свет. За столом сидит мужчина в пальто. У его ног — чемодан. Видимо, мужчина долго просидел так в темноте, потому что стал жмуриться, как только комната наполнилась светом. В дверях стоит женщина, это она включила свет в темной комнате. Какие-то секунды женщина смотрит на мужчину, проходит к шкафу, переодевается.
Мужчина. Здравствуй...
Женщина. А? Да, здравствуй... (Продолжает переодеваться.)
Мужчина. Как ты?..
Женщина. Что?
Мужчина. Как дела у тебя?
Женщина. Дела? Дела хорошо, дела. А у тебя?
Проходит на кухню, начинает готовить обед.
Мужчина. У меня? Как?.. Вот я вернулся... Я же писал, что сегодня вернусь, прилетел вот... Туман страшный, нас не хотели принимать, аэропорт не хотел принимать... но потом посадили, разрешили посадку и посадили...
Женщина. А-а-а... Так! Ну вот! Хлеб, я забыла хлеб! Черт! Ведь помнила... помнила, что сегодня... что сегодня надо купить хлеб... кончился хлеб, надо было купить!.. (Проходит в комнату, снова начинает переодеваться.) Надо было купить хлеб!..
Мужчина. Да?.. Может я?
Женщина. Нет, не надо... я забыла, я куплю, пойду куплю, ты будешь ждать или пойдешь?
Мужчина. Я? Я подожду!
Женщина. Хорошо.
Мужчина. Я подожду... А... слушай, куда бы я пошел, — мне же пойти некуда...
Женщина. Да?
Мужчина. Ты что, ты не поняла? Я вернулся домой, я вернулся, я же написал, что сегодня... ты получала?
Женщина. Получала.
Мужчина. Ну, и спрашиваешь! Я же написал, что сегодня...
Женщина. Ну и что! Написал! Два года назад ты вообще позвонил и сказал, что уже летишь, однако не долетел!
Мужчина. Не долетел!
Женщина. Ну вот, видишь! И какая теперь разница, что ты написал?
Мужчина. Нет, ну подожди, это была нелепая случайность! Так получилось, понимаешь?!
Женщина. Тебя не было два года! И то, что ты сейчас здесь, наверное, это такая же нелепая случайность! Все, что ты делаешь, — это нелепая случайность! Вся твоя жизнь — нелепая случайность! Я не хочу быть ее частью... я не хочу быть очередной нелепой случайностью...
Мужчина. Нет, ну подожди, ты что?! Это же... я же писал, ты, кстати, не отвечала, я же писал, это же я как бы пошутил неудачно, я ж не знал, что так все будет...
Женщина. И ты писал, и я читала, — но я все равно не понимаю, — лететь домой, звонить, что буду вечером, и сесть в тюрьму на два года!
Мужчина. Я тоже не ожидал, они же, ну ты ведь читала! Об этом ведь и в газетах, и в Интернете, и по телевизору, — везде передавали...
Женщина. Да...
Мужчина. Ты пойми, — я себе и представить не мог, что так все закончится! Слушай, как все было: Америка. Я сажусь в самолет со своим коньяком, ты же знаешь, какой в самолете коньяк, — какой — никакой! «Otard» в лучшем случае!.. Моча ослиная! Я всегда со своим «Remi Martin» XO... а эта сучка в униформе подходит, говорит, свой пить нельзя и отнимает, я к ней, она вызывает помощника пилота, я его толкаю, он — меня, я говорю, что я их самолет выебу, а они подумали, что я не шучу, развернули в Канаду, высадили меня, потом депортировали обратно в Америку и засадили на два года... Представляешь, еще всему самолету объявили, что экстренно приземляемся, потому что один из пассажиров — террорист, и он хочет проникнуть в систему управления, — а этот пассажир — это ж я, — я просто сказал, что выебу этот самолет вместе со всеми пассажирами, если мне не отдадут мой коньяк... это ж совсем другое, а они как трактовали!..