Женщина. Сейчас какое время?
Мужчина. Какое? Утро...
Женщина. Придурок, сейчас какое время, я тебя спрашиваю?! Сейчас шуток никто не понимает, особенно американцы!!! С ними уже давно никто не шутит, целые государства перестали с ними шутить! А тут ты! Со своим вонючим коньяком!!!
Мужчина. Не вонючим! Как раз «Remi Martin» не вонючий, я из-за чего и начал...
Женщина. Да еще и в самолете!!!
Мужчина. Нет, ну...
Женщина. Да какие ну?! Какие ну?! В самолете шутить нельзя! А в американском особенно! Ты хоть сейчас-то это понял?!
Мужчина. Я понял! Не кричи на меня, я понял!!!
Женщина. Хорошо.
Мужчина. Только я не понял, какой я террорист — я ж просто коньяк вернуть хотел! Ну да, ну угрожал, — ну так и отдали бы мой коньяк! Они же всех напугали, что на борту террорист! Там же полсамолета обосрались, пока мы до Канады летели! Очередь, прикинь, во все туалеты стоит очередь, чтобы посрать до того, как кто-то там успеет проникнуть в систему управления!
Женщина. Надо же, с тобой не договориться! Ты вот и отсидел, и всего лишился, а все равно ничего не понял, еще и правым себя считаешь?!
Мужчина. Нет, ну а как?! Мой коньяк отняли, меня посадили и думают, я это так просто сожру?! Не-е-ет! Хуюшки!
Женщина. Ужас! На какое понимание можно рассчитывать?! Внутри каждого свой ужасный никому не понятный мир! И никого невозможно наказать, никого нельзя научить, спасти, помочь... Мы все объясняем, объясняем друг другу, — но это бесполезно! Никто никого не слышит... пустота, одна пустота!.. Послушай, может, ты, хотя бы в расфокусе, но видишь меня?! Может, до тебя долетают хотя бы отзвуки моих слов?! (Орет.) Из-за своего!!! Вонючего!!! Коньяка!!! Ты!!! Потерял!!! Все!!! (Шепчет.) Понимаешь?
Мужчина. Все?
Женщина. Все.
Мужчина. Я знаю, что меня уволили... я провалил контракт, меня посадили... меня бы уволили и так, даже если б меня не посадили, меня бы все равно уволили, потому что я провалил переговоры, контракт не подписали, и я купил коньяк, я поэтому напился... но я не знал, что потерял и тебя...
Женщина. Если ты живешь с кем-то, ты должен понимать, что должен считаться, считаться с чужим мнением, считаться с тем, что тебя ждут, на тебя готовят ужин, обед, от тебя ждут ребенка, рассказов за ужином — о футболе, о погоде, о работе... на тебя рассчитывают, потому что тебя впустили в свою жизнь... с тобой решили существовать вместе... а ты все испортил! Ты сделал мне плохо! И так кроме ликера «Baileys» и стиральной машины «Electrolux» у этого мира нет ничего, за что его можно уважать...
Мужчина. Еще есть коньяк...
Женщина. Что?
Мужчина. Еще этот мир можно уважать за «Remi Martin» XO.
Женщина. Да?
Мужчина. Вполне! Если не считать тот факт, что из-за него меня посадили на два года!
Женщина. Тебя посадили не из-за него, тебя посадили из-за твоей глупости... на которую ты, видимо, запрограммирован, а коньяк тут ни при чем... коньяк этот действительно совсем даже ничего...
Мужчина. Ну вот видишь, кое о чем мы можем договориться, значит, мы можем жить вместе...
Женщина. Тогда ты должен знать, если ты хочешь остаться, тогда ты должен знать: первое — я сделала аборт, я ждала от тебя ребенка, но сделала аборт, и второе — у меня было кое-что с нашим соседом из сорок пятой квартиры!
Мужчина. Из сорок пятой... из сорок пятой! Так он же старик! Ты что?! Ты... ты что, он же старик (подходит к женщине в упор, слегка хлещет пятерней по челюсти) он же старик, ты что (бьет чуть сильнее)... старик же он, ты что, стари-и-ик! (Бьет женщину со всей силы, она падает, тут же встает, отходит от мужчины, идет вокруг стола, он за ней.)
Женщина. Старик!
Мужчина. Старик!
Женщина. Старик!
Мужчина. Старик!
Женщина. Старик!
Мужчина. Старик!
Женщина. Старик!
Мужчина (останавливается). И что?