Когда его очень старенькие родители умерли, ему светила лишь одна доро-га, в дом инвалидов с психическими отклонениями, в дурку то есть, а там он уже был и ему туда очень не хотелось, ну кто не знает советских психушек и нравы царившие там. Вова не был дауном или олигофреном, он был просто недоразвитым в силу каких-то психических отклонений и он прекрасно по-нимал в какой ад его отправят если не найдут ему опекуна, но кто же свяжет-ся с таким, кто взвалит на себя по доброй воле такую ношу. Хоть в ту злопо-лучную для него осень я, да и многие мои товарищи не блистали умом и дальновидностью, но даже нам было понятно, что у Вовы шансов избежать этой печальной участи не было абсолютно никаких, мы с пацанами даже предложили ему бежать, но родители... . Наши родители в один голос твер-дили, что ему там будет лучше, его там будут кормить, обувать, одевать, но видели бы они, какой овощ появлялся на улице в начале каждого лета, после весеннего нахождения в одной из психиатрических клиник нашего города, а ведь они видели.
Чёрт возьми, с какого возраста я себя помню, понятия не имею, но в поло-вине всех сохранённых в памяти картинок где-то на заднем плане всегда присутствовал Вова в своём вечном чёрном пальто, в серой кепке, в уродских чёрных ботинках и с зелёными листьями в кармане. У него была одна немудрёная забава, он клал листик на согнутые в кольцо пальцы левой руки, а второй ладонью, сложенной лодочкой резко бил по нему, раздавался такой звонкий хлопок, что иной раз уши закладывало, и это приводило нас в неописуемый восторг. Практически все пытались повторить этот фокус, но ни у кого такого звонкого щелчка не получалось, слишком маленькие были у нас тогда руки.
А сегодня, выйдя из кафе, я увидел ЕГО на том берегу искусственного озера, в том же самом чёрном пальто, тех же ботинках, кепке и с листьями в руках и мне действительно стало плохо. Все эти волшебные шкатулки, зелёные лю-ди, чудесные персиковые деревья, и работающие, неработающие телефоны, всё это не смогло меня пронять, а Вова смог, до самых печёнок смог.
Я разлепил зажмуренные глаза и снова устремил взгляд на тот берег, и мне показалось, что за деревьями мелькнула знакомая долговязая фигура в чёр-ном пальто, я бросился бежать, сшибая урны, столики кафе, роняя прохожих и наконец, выскочил на аллею, но тут никого не было. Вообще никого. Я за-вертел головой пытаясь смотреть сразу во всех направлениях, выхватывая глазами фигуры прохожих и сразу отметая их, "не то, не так, не он!" и тут мой взгляд упал на лавочку заваленную зелёными листьями, и это поздней осенью, когда всё вокруг желто и черно. Я осторожно с какой-то опаской приблизился к ней и поднял один из листков, он посередине был надорван, так бывает, если ударить по нему ладонью, как делал это Вова. Я переворо-шил остальные, и все они были надорваны.
- Что за дьявол. - Мне вдруг стало не хватать воздуха и в висках заработали молоточки, а перед глазами замельтешили деревья. - Опять. - Я схватился за голову и чуть не заорал. - Ну! Хоть что-нибудь! - И тут зазвонил телефон. Лихорадочно выхватив трубку из кармана, я с надеждой крикнул в неё. - ДА!
- Василий Александрович? - Раздался тихий голос Геши.
- Да.
- У нас горе, Протасова нашли, он...., он повесился. - За спиной раздался звонкий хлопок, в точности такой как в детстве, но оборачиваться не было смысла, там всё равно никого не было.
Два часа спустя я появился в районном УВД, а ещё через пять минут входил в кабинет Серёги Мусатина, там, правда, сидел ещё какой-то человек, но ка-питан, скорчив мину, махнул на него рукой, и предложил не обращать на старшего по званию никакого внимания. Однако это не так просто было сде-лать, Сергей посадил меня спиной к этому странному типу и я всей своей не-маленькой фигурой ощущал его недобрый взгляд постоянно и тупо давящий в затылок.
- Ну, что я говорил, допрыгался твой босс? Сколько верёвочке не виться пиз-дец всё равно придёт. - В этот раз я не стану смягчать образную речь капита-на, не хочу лишать вас этого сомнительного удовольствия, чего мне одному, что ли весь этот несвязный мат выслушивать?
Сергей с каким-то непонятным выражением лица уставился на меня и до ку-чи ещё подмигнул.
- Ты чего? - Не понял я его.
- Чего? А, нихера интересного, главное, что ты теперь скажешь. - Он неожи-данно зарылся в ворох бумаг наваленных у него на столе и, вынырнув, снова мне подмигнул.
- У тебя тик что ли?
- Чего? Ай, отъебись ты. Вот держи. - Протянул он мне заключение судмед-эксперта.
- Что это?
- Ты читай, свои дебильные вопросы задавать потом будешь. - Так, так, су-дебно-медицинское исследование, Протасов Геннадий Петрович, такого-то года рождения, не то, судмедэксперт Бортолл Г.С., ага заключение: причина смерти асфиксия, самоповешение, следов насилия нет. Я поднял непони-мающий взгляд на Мусатина и тот ловко выхватил у меня заключение из рук.
- И что?
- И всё, а то будешь ещё всякую хуйню потом предъявлять, типа экспертиза проведена не должным образом, чего-то там не учтено, на что-то внимания не обратили, и всю остальную поебень которой вы, дилетанты так любите швыряться.
- Я конечно дилетант, и не достоин даже дышать с вами одним воздухом, но даже мне ясно, что после аварии, в которую угодил мой безвременно по-чивший шеф, на его теле должны были хоть какие-то следы остаться и тебе это, мой профессиональный друг прекрасно известно. - Честно сказать, шу-тить и ёрничать сейчас мне меньше всего хотелось, но дать слабину, показать Мусатину, что ты ошарашен "такой" потерей близкого человека нельзя. - Кстати, а кто такой этот Бортолл Г. С.?
- Какой Бортолл? - Не понял Мусатин.
- Эксперт ваш.
- Эксперт? А, - Сергей хохотнул - то-то я сразу не всосал за какого Ботала ты мне трёшь, ну он типа новый эксперт, светило судебно-медицинский. - Капитан довольно откинулся на спинку кресла ну как же, он сумел без мата сказать целых три слова, хотя и перепутал фамилию.
- Вот эту филькину грамоту написал светило? - Непробиваемый для намёков Мусатин лишь по выражению моего лица понял, насколько я доверяю по-добной бумаженции. Вот чёрт, надо было всё-таки в театральный поступать, а не в юридический.
- Слышь Вася, ты мне тут вола не крути, ты бумагу видел? - Он жахнул по ней ладонью. - Видел, так что иди лесом в озёрный край, и это я ещё не далеко тебя посылаю.
- Спасибо что не через горы. Ты мне лучше скажи, где его нашли?
- Та - ак это, - замялся на секунду Мусатин и потом вдруг взвился - чё те на-до а?!
- Это мне чего надо?! Это ты меня какого-то хрена чуть ли не под угрозой ареста вытащил сюда! А теперь спрашиваешь чего мне надо? Зачем ты меня дёрнул а? Зачем? С какого я тут боку?
- Это не он вас вызвал, а я. - Раздалось за спиной.
Так я и думал, без подвоха тут не обошлось. Я развернулся и на секунду за-мер, у мужика на левом глазу было бельмо, да не просто там пятнышко ка-кое, а прямо бельмище во весь глаз и как я этого раньше не заметил? Видно, моё замешательство не ускользнуло от него, и он усмехнулся. - Капитан, ос-тавьте нас с Василием Александровичем минут на десять. - Мусатин молча и, по-моему, с каким-то облегчением покинул кабинет, только напоследок многозначительно и испуганно посмотрел на меня.
Мужчина, сидевший передо мной, был среднего роста, крепко сбитый, стрижкой и цветом волос точь-в-точь как Кашпировский, с худым, интелли-гентным, каким-то клиновидным лицом он, тем не менее, производил впе-чатление человека недалёкого и упрямого.
- Зераб Вавель или Эррат Яссин, вот кто меня интересует. Что вы можете о нём рассказать?
- Ничего, во всяком случае, пока вы не представитесь.