Высокий для своих пятнадцати, худой, грудь впалая, но бицепсы крепкие, на турнике «солнышко» влегкую крутит. И в драке на первых ролях. Глазастый, скуластый, волосы черными космами.
— Дарю! — Аркаша громко шлепнул ладонью по горячей от солнца крыше.
— А ключи?
— От его сердца? — кивнув на Аркашу, спросил Ильяс. — Ну ты в натуре!
Пацаны засмеялась, посматривая на Юсупа.
— От машины!
— А без ключей слабо, что ли?
— Без ключей тачка левая! — мотнул головой пацан.
— С тобой все понятно, чувак! — Пренебрежительно глянув на него, Аркаша сел за руль.
И только один Ильяс присоединился к нему. Никто больше не хотел садиться в паленую «Волгу». Одно дело — драться на пустырях и тырить мелочь по карманам, и совсем другое — угон автомобиля. Это реальный срок, а в тюрьму никому не в радость. Хотя пацаны с реальной судимостью пользовались повышенным авторитетом.
— Долбаный Слава! — тронув машину с места, скривился Аркаша.
— А не надо было трепаться, что коня для принцессы угонишь! — усмехнулся Ильяс.
— Сдалась принцесса!
— И правильно!
— Что правильно?
— На тачках с пацанами только мочалки гоняют!
— Кто сказал?
— Все говорить будут! Назло тебе!
— Назло мне?!
— И назло Янке! В нее полшколы влюблено! А она с тобой ходит!
— Ну да! — расплылся в улыбке Аркаша и вдруг резко глянул на Ильяса. — И ты влюблен, что ли?
— Нет, но…
— Что — но?
— Мог бы и влюбиться, если бы не ты.
— Что, в меня влюбился? — гоготнул Аркаша.
— Да пошел ты!
Ильяс тайком вздохнул. Аркаша ему друг, и его девчонка — запретный плод. Глаз себе выколи, кастратом стань, все что угодно, только не согреши. А если вдруг Аркаша его убьет, то правильно сделает.
— Смотри у меня! — вроде как в шутку пригрозил Аркаша.
— Сам смотри! — заорал на него Ильяс.
Аркаша гнал на красный свет, а перекресток переходил какой-то мужик. Идет, смотрит на «Волгу» как баран на новые ворота, хоть бы притормозил. И Аркаша гонит, как будто невесту украл.
Удара Ильяс и не почувствовал, услышал только, как что-то стукнуло. И мужик исчез из вида.
— Ты его сбил, придурок!
— Сам придурок! — жалко огрызнулся Аркаша.
— Тормози давай!
Ильяс глянул в боковое зеркало заднего вида, для этого ему пришлось низко опустить голову, прижав ее к стеклу. Мужчина лежал на боку, пытался подняться, но не мог. Над ним склонилась какая-то женщина, кто-то бежал к таксофону на углу перекрестка.
— Что там? — Аркаша и не думал тормозить.
— Давай гони! Терпиле без нас помогут!
— А гнать куда?
— Давай к советским! Откуда взяли, туда и вернем!
— Ну да, это хозяин тачки чувака сбил! — нервно засмеялся Аркаша.
Машину бросили неподалеку от дома, со двора которого ее угнали. Про «пальчики» не забыли, протерли руль, панель, стекла. Приводы в милицию у них имелись, так что старались не зря.
Домой решили возвращаться на автобусе, но путь к остановке перегородила толпа стриженных под ноль пацанов. Человек семь-восемь, в основном шелупонь, но настроение у ребят боевое. Патруль заметил чужаков, сначала начнется выяснение, пока то-се, толпа станет еще больше. А учитывая, что моталки из Советского района в контрах с «кварталами», перспективы выкрутиться у Ильяса и Аркаши незавидные. Как на больничку отправить могут, так и на кладбище.
Ильяс и Аркаша переглянулись. Они знали, что делать в таких случаях. Дают — бери, бьют — беги! И они побежали.
— Эй, ломиться команды не было! — детским голосом крикнул кто-то.
— Чушпаны!
Толпа рванула за беглецами, но очень скоро растянулась, быстрые впереди. Им-то досталось в первую очередь. Ильяс и Аркаша вдруг резко остановились, развернулись. Подготовка у них что надо, сам Слава их тренировал, а он боксер первостатейный. Но учил он их не спортивным поединкам, а уличным схваткам, где побеждает тот, кто умеет вырубать с одного удара. Ильяс встретил своего прямым в голову, Аркаша же ударил ногой. И один упал, и второй. А они побежали дальше. С дыхалкой у Ильяса все путем, ноги сильные, бегать они с Аркашей не любили, но умели.
И все-таки они снова позволили себя догнать. На этот раз вдвоем схлестнулись сразу с четырьмя суперами. Били быстро, сильно, наверняка и расчистили поле до того, как подоспела основная масса. Но без потерь не ушли. Аркаше засветили под глаз, Ильясу же разбили нос и губу.
Бежали они со всех ног, но преследователи отстали не потому. Поняли советские, с кем имеют дело, поумерили пыл.
Сход собирал Салах — в коробке, где сейчас гоняли в футбол, а зимой в хоккей. Собралось человек сорок, шелупонь, супера, молодые, из стариков только Хряк, Валид и Муха. Мустафа и Сердитый не пришли, и Салах ничего не сказал, хотя должен был. Сбор — дело святое, можно не прийти только по уважительной причине, каких очень мало: если мать умерла или менты приняли.