— Здесь нам, думаю, делить нечего.
— А это не тебе решать!
— Решай ты! — кивнул Ильяс, давая понять, что так просто его не возьмешь.
— Кого знаешь?
— Салах, Авто, Пашок!..
Смотрящий махнул рукой, великодушно осаживая Ильяса.
— Я Рафа! — Руку он не подавал, но в глазах читался оправдательный приговор. — И, ты прав, делить нам здесь нечего. Кроме пайки хлеба.
— Хорошо сказал.
— Еще поговорим… — мрачно усмехнулся Рафа.
Он обязательно наведет мосты, все, что нужно, узнает про Ильяса, и, если его статус настоящего пацана не подтвердится, быть беде. В лучшем случае опустят, а хуже уже и быть не может.
Рафа не торопился приближать к себе Ильяса, но место получше для него освободил, согнал со шконки чушпана, каких здесь хватало.
Салах не подвел, подогнал маляву, в которой за Ильяса подписались почти все авторитеты «Кварталов», а еще прошел прогон от Аркаши, благодарность от него за то, что не сдал друга.
Аркаша и сам находился в СИЗО, как оказалось, его действительно срисовал и опознал потерпевший. Их же видели, когда они угоняли машину. Все это понятно. Но как менты вышли на них, узнали адреса, если они стерли отпечатки пальцев? И двух дней не прошло, а их уже закрыли. Может, кто-то из своих наводку дал?
Вопрос этот оставался открытым, встреча с Аркашей в зале суда ничего не прояснила. Не знал ничего Разгон, даже не пытался выяснить. Его ждал приговор за угон и наезд на пешехода, ему грозило до восьми лет лишения свободы. Аркаша бодрился, но мысль о долгом заключении его угнетала. Тем более что на последнее заседание суда, на приговор, пришла Яна. Вместе с братом. Слава, казалось, нарочно привел сестру, чтобы она увидела Аркашу на скамье подсудимых. И поняла, какая судьба ждет ее, если она вдруг решит связать с ним жизнь.
На Аркашу Слава смотрел с укором. Он же предупреждал, а его не послушали. И на Ильяса Бешмет посматривал так же недовольно, нагонял тоску, хотя настроение и так было ниже плинтуса. Оправдания не будет, и его ждал срок, и Аркашу, Яна это чувствовала. Или даже знала. То на одного с сожалением глянет, то на другого. А когда им вынесли приговор, расплакалась. Ильясу дали два года общего режима, Аркаше почему-то всего три, хотя обещали больше.
Глава 3
Март месяц, мороз так себе, но ветер сильный, дует в лицо, не хочется поднимать голову. Да и не нужно этого делать. Ильяс сидел на корточках в толпе арестантов, вокруг автоматчики, собаки лютуют, лают, рвут нервы. Один конвой сдает этап, другой принимает, обычное дело. Только вот Ильясу совсем не обязательно быть здесь. В феврале исполнилось восемнадцать, в июле выходит срок, он вполне мог провести пять месяцев в колонии для несовершеннолетних. А нет, собака-кум решил подсунуть ему свинью. Вот и мучайся теперь. Этап уже прибыл, сейчас их примут, прогонят через баню, с месяц продержат в карантине, а потом уже раскидают по баракам. Четыре месяца он уж как-нибудь продержится. Тем более что законы тюрьмы он знает, по понятиям жить умеет, на малолетке в авторитетах ходил, так что ничего страшного.
Страшное Ильяс увидел у ограждения локальной зоны: в шинели с малиновыми погонами, с автоматом в руках стоял Слава Бешметов или кто-то очень похожий на него. Ильяс не поднимал головы, смотрел на вэвэшника исподлобья, вечерело, темнело, а он все никак не мог точно сказать, кто перед ним. Вдруг обознался.
Но Слава сам посмотрел на него, да так пронзительно, что стало еще холодней. Глянул на Ильяса и арестант с глубоким шрамом вместо правой брови. Перехватил взгляд и пытливо посмотрел на него. Но ничего не сказал.
После долгих и бессмысленных перекличек этап загнали в баню, Ильяс мечтал о горячей воде, но просчитался. Это у них на малолетке баня как баня, а здесь просто прохладная водичка. Даже лейки отсутствовали, душ Шарко какой-то. И все быстро, быстро. Хорошо хоть, чистое белье выдали.
Ильяс уже одевался, когда к нему подошли двое, взрослые мужики, прожженные, и от одного опасностью веет, и от другого. Ильяс настороженно смотрел на них. За шмотки переживать нечего, его гражданка осталась на прежней зоне, сюда он прибыл в фирменном клифте, нашивку надо будет только сменить. Значит, не раздевать его эти двое пришли. Что-то другое их в нем привлекало.
— А ты с малолетки, да? — спросил один, среднего роста и с длинными, как у обезьяны, руками.
Ильяс смерил его взглядом. Он смотрел ему в переносицу, вроде как и в глаза не смотрел, но и взгляд не прятал. Не страшно, потому что.
— За лохматого мотаешь? — спросил другой, плотный, коренастый, с темным после обморожения лицом.