— Нам сюда, — сказал Тодор. — В этот ангар. Я войду первым, подождите минуту, чтобы отошёл подальше.
— Воняет, — скривился Ингвар, проходя в огромное полутёмное помещение.
— Издержки технологии, — пояснил Тодор, — сложно соблюдать санитарные нормы в условиях триггерной дистанции.
— А почему эти двое в клетках?
— Для их же безопасности. Клетки на колёсах и могут передвигаться. Видите эти верёвки? Они через систему блоков… Впрочем, проще показать, смотрите… — мужчина принялся крутить закреплённую на стене лебёдку, наматывая на барабан трос. И клетки, заскрипев, поехали навстречу друг другу.
Первым ожил тот, что сидел в левой — лежавший до сих пор безучастно на полу, он поднялся и ухватился руками за прутья. Лицо его исказила гримаса ярости, зубы оскалились, глаза налились кровью. Он прижался к решётке и вытянул руки в направлении второй клетки, но до неё слишком далеко.
— У него триггерная зона больше, — сказал Тодор довольно, — видите, уже возбудился. Смотрите, сейчас второй подключится!
Запущенный грязный человек в другой клетке последовал примеру первого, и теперь они шипят, рычат и плюются, разделённые расстоянием метров в сорок.
— И в чём смысл этого перфоманса? — спросил Ингвар озадаченно.
— Это наука! — возмущённо ответил «переговорщик». — Так Митрид набирает экспериментальную статистику по триггер-агрессии и проводит свои исследования. Увы, из-за его большой триггер-зоны зайти в ангар он не может, практическую работу приходится делать мне. Я, в некотором роде, его лаборант.
— И что, вы так и держите их в этом состоянии?
— Нет. В первых опытах пробовали, но оказалось, что подопытные через короткое время умирают от нервного истощения. Пришлось признать способ неудачным и изменить методику.
— Признать неудачным? — скептически переспросил Ингвар. — А, ну да. То-то им легче стало, покойникам-то.
— Наука требует самоотверженности.
— Что-то эти ребята не похожи на добровольцев.
— Боюсь, научная этика сейчас не в приоритете. Важнее получить результат.
— Какой? Ещё пару трупов?
— Теперь мы сдвигаем их на менее продолжительное время, а при первых признаках ухудшения физического состояния раздвигаем обратно.
— Гениально, — скептически прокомментировал Ингвар, — так вот какая ты, Настоящая Наука!
— Не скажите, — покачал головой Тодор, закрутив ручку в другу сторону, — видите, они успокаиваются? Сейчас между ними тридцать восемь метров. А в начале эксперимента триггер срабатывал на пятидесяти шести! Это значит, что дистанцию можно сократить путём регулярных упражнений!
— И сколько времени на это ушло?
— Около трёх недель. Сначала шло быстрее, потом прогресс замедлился, но в день удаётся выиграть почти по метру! А значит, однажды они смогут пожать друг другу руки!
— Судя по их виду, от антисанитарии и стресса они помрут раньше.
— Увы, если кормить мы их можем, подтягивая еду к клеткам на верёвке, то с мытьём сложнее. У нас нет водяного насоса с достаточным напором, чтобы помыть их с двадцати двух метров, а ближе подойти некому. Кстати, вы, например, могли бы…
— Чёрта с два. Сами жопы мойте вашим подопытным крысам. Или не мойте. Один чёрт, когда вы наконец их сдвинете вплотную, руки они друг другу уже не пожмут.
— Почему?
— Потому что они уже сейчас не в себе, а через пару месяцев такой жизни окончательно рехнутся. Загрызут друг друга без всякого агрорадиуса, просто так.
— Просто вы скептик и не верите в силу науки. Это не единственная экспериментальная пара. Ангаров тут много, транспортных клеток тоже, мы уверены, что однажды добьёмся успеха. Например, пару мать-ребёнок удалось сблизить на семь метров!
— И сколько ребёнку?
— Пять лет.
— То есть вы держите пятилетнего ребёнка в семи метрах от матери и периодически придвигаете, чтобы она попыталась его загрызть? А потом отодвигаете, чтобы она пришла в себя и осознала, что делает? И так несколько раз в день?
— Да, вы верно описали суть опыта. Правда, на днях ребёнок умер, и мама повесилась, но, если бы не это…
— Доктор Менгеле на вашем фоне Санта Клаус.
— Доктор кто?
— Неважно, — помотал головой Ингвар, — в целом я получил представление о вашей научной методологии.
— Впечатлены?