После нескольких запланированных выступлений учителей, родителей и представителя районной администрации Зинаида Григорьевна спросила, скорее всего по инерции или для порядка, а не для того, чтобы получить реальный ответ, хочет ли кто-нибудь что-то ещё сказать. И к её вящему изумлению руку поднял из группы одиннадцатого класса Володя.
– Левый? Володя? Ты хочешь выступить?
– Да, Зинаида Григорьевна, если можно.
– Ну, конечно, проходи. Чего ж ты заранее не предупредил?
– А я только сейчас надумал, – сказал Володя и пошёл к трибуне под дружные аплодисменты своего класса, которые тут же подхватила и вся школа.
Володя скромно поднял руку, призывая всех к вниманию.
– Друзья, Зинаида Григорьевна уже сказала несколько тёплых слов об энпэшниках. Мы, конечно, продолжим нашу работу и призываем всех к ней подключаться. Вы видите на моей руке красную повязку, а на груди символический знак, который придумала Люда Звонкина. Он уже работает. Вы скажете, что сегодня ведь первый день занятий. Это так, но мы, энпэшники решили расширить рамки нашей деятельности. Мы решили вести работу по нравственному контролю не только в школе, но по всей Москве.
Бурные аплодисменты прервали речь Володи. Он опять поднял руку, останавливая крики восторга.
– Два дня назад мы впервые вышли на нашу набережную и провели первый рейд. Нам сразу попались четыре шкета, лет по десять-двенадцать куривших прямо на набережной сигареты. Два мальчика и две девочки. Им никто ничего не говорил. И вот из них, курцов с малолетства, вырастут дохленькие человечики. Мы выбросили их сигареты и стали объяснять, что это плохо, а они спрашивают, есть ли у нас документ, позволяющий отнимать у них сигареты. Я думаю, они правильно спросили. Не каждый согласиться слушать нас, если у нас нет документа. Сегодня все стали такими грамотными в своих правах, что без бумаги с печатью не хотят и разговаривать. Поэтому я и решил здесь при всех попросить районную администрацию и руководство школы помочь нам зарегистрировать наше движение по борьбе за нравственность и получить удостоверения энпэшников. Положение и устав мы сами разработаем, да они уже есть у нас. Нужно только помочь получить разрешение. Как вы думаете, Зинаида Григорьевна, можем мы на вас рассчитывать?
Весь школьный двор взорвался аплодисментами и криками. Директор школы долго стояла, укоризненно глядя на своих подопечных в ожидании, когда, наконец, они утихомирятся. Володя опять поднял руку, и все затихли.
Зинаида Григорьевна приблизилась к микрофону, чтоб лучше было слышно:
– Ребята, Володя, наша светлая голова не останавливается на достигнутом, и это очень хорошо. Рекомендую всем у него учиться. Мы, конечно, как всегда готовы помочь. Надо было, правда, сначала мне рассказать об этом. Евдокия Васильевна говорила мне что-то о вас. Она звонила в городской отдел наробраза, но там явно не поняли, в чём дело. Поэтому я надеюсь, что мы сегодня же посоветуемся с Людмилой Ивановной, нашим шефом в районной администрации, она только что перед вами выступала, и найдём правильное решение. Помогать вам, ребята, конечно, будем.
– Ур-р-а-а! – раскатилось по двору школы.
Володя довольный возвратился в свой строй.
Вернувшись домой, Катя с нетерпением ждала, когда на компьютер придёт электронное письмо от Жоры с фотографией маленьких курильщиков. Не теряя времени, села переделывать статью. Прежде всего, изменила заголовок, напечатав крупно: «МЫ МОЛОДЫЕ ЭНПЭШНИКИ». Пусть, – решила она, – если им не нравятся советские тимуровцы, будут современные непонятные сначала энпэшники. Тут же дополнила несколько строк о встрече с американскими учителями и как им понравилась идея нравственного контроля, которую они сравнили со скаутским движением во всём мире.
Фотографии от Жоры пришли поздно. Он извинялся, пояснив, что его продержали вместе со всеми ребятами, пока в полиции не получили полную картину события. Но зато помимо снимка подростков с сигаретами, были и снимки Володи, Вики и других ребят. Катя посчитала возможным взять в редакцию все, поэтому тут же скинула их себе на флешку вместе с новым вариантом статьи.
Перед сном младший член семьи пришла на кухню выпить чашечку кофе. Родители сидели там же, довольствуясь цейлонским чаем. Отец сразу же поинтересовался, когда выйдет публикация Кати. Услышав недовольное «Может, никогда», удивлённо поднял глаза:
– Что так, Катюша? Я же читал, мне понравилось.