— Видишь, я знаю, что говорю, — сказал тот. — Давай его поскорей сюда, и закруглим все дело.
— Антонио, — хрипел Бенито. — Два человека, мужчина и женщина, затащили меня сюда. Это какие-то мулаты, потерпевшие кораблекрушение. Они убежали, увидев тебя с Мигелем. Но они вернутся, ей-ей, вернутся и сожрут меня. Это каннибалы, клянусь всеми святыми… Пристрелите меня, черт возьми, и пусть сжирают уже дохлого…
Ловко врал Бенито. Педро нащупал во мраке плечо Алеши и сжал его. Алеша понял: на такого ловкого проходимца нельзя полагаться.
Между тем Антонио медлил войти в пещеру, сгибался, пытаясь разглядеть, что там происходит, но, разумеется, ничего не видел. Инстинкт подсказывал ему, что не стоит соваться в темноту. Да и знал он о коварстве Бенито, наверно, превосходно.
— Эй, Мигель, — закричал Антонио своему товарищу. — Бенито тут плетет, будто его затащили в пещеру какие-то мулаты-каннибалы.
— Ну, конечно, это может быть так, — отвечал Мигель, садясь на камни и закуривая. Он радовался тому, что Бенито найден и теперь не потребуется никаких объяснений. — Тут недалеко в прошлую пятницу разбился самолет. Если кто-то уцелел, он способен сожрать небритого черта, не то что Бенито. — Собственная шутка понравилась ему, и он продолжал благодушно: — Тащи Бенито на свет божий. А с этими мулатами мы разберемся чуть позднее… Что ты там медлишь? Я тебе приказываю!..
Антонио шагнул к темной щели, его тотчас же ухватили из-за камня руки Бенито — одна мгновенно зажала рот, другая приставила к горлу нож. Алеша и дядюшка Хосе забрали автомат.
В общем все получилось довольно складно, и со стороны можно было расслышать разве что негромкий неопределенный звук.
— Эй, Антонио, ты что замолчал? Что происходит, докладывай! — закричал со скал Мигель.
А под скалою происходила сцена, которую вряд ли так быстро поставил бы и самый опытный режиссер.
Угрожая ножом, Бенито зловеще прошипел:
— Антонио, ты знаешь меня, я заколю тебя тотчас, если не позовешь сюда Мигеля, говоря, что трудно одному тащить связанного Бенито. Ну?
— Мигель, эй, Мигель, — усмехнувшись, закричал Антонио, — ты слышишь меня?
— Слышу. Отчего ты молчишь?
— Понимаешь, эта скотина и впрямь подыхает. Он так распух, что мне не вытащить его одному.
Мигель растерялся.
— Как это не вытащить? — сказал он сердито. — Ты что, вместе с рассудком лишился силы?
— Он так изъеден муравьями, просто страшно смотреть!
— Ну, ты рассуждаешь, как баба, настоящая баба, твое дело не смотреть, а тащить…
— Теперь молчи. Что бы он ни говорил, молчи! — пригрозил Бенито, приподнимая ножом подбородок Антонио.
— Эй, что ты молчишь?.. Антонио, немедленно отвечай, что там происходит?..
Не услышав ответа, обеспокоенный Мигель быстро спустился со скалы и, крадучись, стал приближаться к пещере. Автомат он, разумеется, держал наготове.
— Эй, Антонио, отзовись!.. Что с тобой, Антонио?..
Внезапно Мигель догадался, что произошло. Спрятавшись за выступ скалы, он потихоньку прокрался в сторону от пещеры и бросился бежать что есть мочи.
В настороженной тишине было хорошо слышно, как хрустел под его ногами песок.
— Он уйдет, — всполошился Бенито. — Если он уйдет, всем нам крышка. — Он выхватил автомат из рук Алеши и ползком выбрался из пещеры. События разворачивались так быстро, что все опешили.
— Это страшная сволочь, — сказал о Бенито Антонио. — Если он убьет Мигеля, он следом укокошит всех нас. На Кубе, в Никарагуа он заочно приговорен к смертной казни. Разумеется, его повсюду знают под разными именами…
Взглянув на Антонио, дядюшка Хосе подал знак Мануэлю и Педро. Они выскочили из пещеры. Следом за ними выбрались наружу Алеша и Мария.
Стоял ясный, тихий вечер. Малахитовые волны накатывались вдали на песчаную косу, а здесь, у скал, разыгрывалась беспощадная и жестокая схватка.
Бенито преследовал своего товарища, с ловкостью кошки прячась за камнями, так что тот скорее догадывался о преследователе, нежели видел его.
Едва Мигель стал взбираться на отвесную скалу, прогремела автоматная очередь. Раскинув руки, Мигель упал с большой высоты.
Но прежде чем он упал — едва раздались выстрелы, — Мануэль бросился к скалам, опередив Бенито.
С недоброй усмешкой Бенито приближался к своему противнику, возле которого стоял уже Мануэль, завладевший автоматом убитого. Кто знает, какая коварная мысль владела Бенито. Он как бы случайно направил свое оружие в сторону Мануэля, но и Мануэль тотчас выставил автомат.
— Умеешь стрелять, малыш? — спросил Бенито и, наклонившись, поставил камень на выступ скалы.
Мануэль вскинул оружие и, почти не целясь, пулей расколол камень.
Бенито присвистнул и как-то разочарованно оглянулся на людей, которые молча окружили убитого.
— Труп принадлежит вам, сеньор, — сказал Алеша. — Но автомат принадлежит мне.
И он протянул руку. Бенито медлил. Мануэль не спускал с него глаз.
— Сдайте оружие, Бенито, — повелительно сказал дядюшка Хосе.
— Не доверяешь, начальник? — сощурился Бенито, однако уступил. — Теперь мы в одной лодке, и не доверять друг другу — опасно, очень опасно.
— Взятое на себя обязательство мы непременно выполним, — сухо ответил дядюшка. — Но неужели так необходимо было убивать этого человека? Хотя бы окликнули, предупредили его.
— Если бы я окликнул его, начальник, вы бы сейчас раздумывали над тем, где похоронить меня. А может, и еще двоих-троих из вашей компании постигла бы та же участь…
НОЧНОЙ ДОЗОР
— Еще один такой пленник, и мы сами окажемся в положении пленных, — сказал Педро Алеше, имея в виду Бенито.
Ночью при свете костра состоялся совет, в котором приняли участие Бенито и Антонио, относившиеся, впрочем, друг к другу с нескрываемой враждебностью.
— Мы не хотели кровопролития, — сказал дядюшка Хосе, — но кровь пролилась, и это требует от нас решительных действий, чтобы не доводить дело до новых столкновений. Мы не хотим вражды, к тому же у нас нет никаких шансов устоять: мы здесь просители и должны быть благодарны за всякий знак внимания и помощи.
— Что вы предлагаете конкретно? — спросил Бенито. — Насколько я понимаю, с самого начала речь шла о том, чтобы достать судно?
— Об этом речь идет и сейчас: поскорее возвратиться на родину.
— Стало быть, ваши представители, допустим, пойдут к Боссу, расскажут, как все случилось, и попросят помощи, так?
— Так.
— Стало быть, Бенито и Антонио должны будут за все ответить своей головой?
— Наверно, — сказал дядюшка Хосе. — Наверно, если по справедливости. Мы никого не бросали в муравейник и никого не убивали. Мы защищаем собственные жизни, и только…
— Так я вам скажу, начальник, — перебил Бенито, — никакой помощи от Босса вы не получите, потому что над ним есть еще другие боссы. Если они узнают, что он гостеприимно принял людей из коммунистических стран, он лишится доверия и, быть может, умрет гораздо более ужасной смертью, чем та, которой хотели наградить меня. А боссы о нашем Боссе знают, безусловно, все: они кругом держат своих соглядатаев… Я предлагаю совсем другой план действий, и в нем нет ничего противозаконного… Давайте похитим прогулочную яхту Босса. Это отличная посудина, в которой всегда есть достаточный запас воды, пищи и топлива. Охраняет ее всего один человек. Правда, подобраться не так просто, но, в конце концов, мы с Антонио пока считаемся своими людьми.
— Что вы на это скажете, Антонио?
— Не знаю, — сказал Антонио, покосившись на Бенито, — мне безразлично. Душа моя продана, поздно стенать о ней.
— О душе думать никогда не поздно, — сказал дядюшка Хосе. — Тем и непобедима душа, что способна возрождаться после любого падения. Раскаявшийся грешник дороже для истины, чем праведник… Я не хотел бы оскорблять вас, Бенито и Антонио, но вопрос стоит так: или вы наши пленники, или мы ваши пленники. На ночь придется связать вас обоих. Мы не совершили ничего худого и потому имеем право на защиту от возможного насилия. Кто поручится, что вы наши друзья?