Как бы успешно и убедительно не играл роль ученого, писателя, верующего или бизнесмена. Как бы ни был «счастлив в семье».
Ниже пояса — все — обман.
Г. — безумец, злодеи, завистник, мерзавец, вор, психопат.
И одновременно — ангел, добряк, наивный, гений.
И еще он — кретин, неумеха, обманщик, шарлатан.
И одновременно — умница, талант, мастер.
Он человек.
И все люди такие.
В них нет дна.
Нет сути.
Пустые ящики, которые история и школа набивают мусором.
Вынужденные влачить сквозь время и пространство свое тело.
Бескрылые курочки. Недоноски Баратынского. Проживающие свой короткий век и уходящие в торф.
Г. написал книгу. Поругался, побрюзжал, попрыскал ядом.
Что все это перед черной пустотой до нашего рождения и такой же пустотой после?
Да, он снял штаны. И вскрыл себе грудную клетку.
Хотите раздавить его сердце?
Все ваши умные слова теряют смысл из-за того, что российское государство — это не «западное государство в предыдущей стадии развития», а российский человек — не «западный человек, не до конца просвещенный, обученный и прозревший».
И российское государство и российский человек — это нечто иное, трудно поддающееся критическому определению. Марксистские. демографические, социальные определения и учения и программы и прочее и прочее как-то элементарно разбиваются об эту «совковую неопределенность» высшего порядка.
У меня есть только метафоры…
Путинская Россия — это разбитое корыто, оставшееся от СССР.
В нем все еще плещется помойная советская вода.
Там живут совки — жучки, паучки, червячки, тритоны…
Среди гнили и радиоактивных отбросов.
Отвратительная эта жижа подергивается рябью, по ней ходят волны.
Закручиваются водовороты.
Как же хочется остроумному политологу расшифровать Россию — как код да Винчи.
Построить модель, все рассчитать и услышать будущего зов.
Не хочет политолог признать, что Россия — не система, не общество, а что-то вроде сивой кобылы, которая все бредит и бредит в ясную лунную ночь уже тысячу лет.
Борьба с монголо-татарами, с хазарами, с ляхами, с турками. с псами-рыцарями, с жидовствующими, с староверами, с отступниками, с правыми и левыми уклонистами, с врагами народа, с украинскими националистами, с инакомыслящими, с стилягами, с троцкистами и бухаринцами, с менделистами-морганистами, с кулаками и подкулачниками, с художникамп-нонконформистами, с летунами, с лицами кавказской национальности, с спекулянтами, с очернителями, с самогонщиками, с безродными космополитами, с врачами вредителями, с басмачами, с НАТО, с кибернетикой-генетикой, с масонами, с таджиками, с сибирскими и уральскими сеператистами, с шпионами и диверсантами, с несунами, с теми, с другими, и еще с этими.
Шпицрутены, опричнина, коллективизация, сталинщина, битва за урожай, догоним и перегоним, даешь Вам, перестройка, приватизация, тандем…
Амфоры, истребители, батискафы и бадмингтон.
Постумный бред империи.
Пена ненависти на бородатых мордасах патриотов. Курлыкание дебилов.
Суетливая круговерть бессмысленных существований. Метастазы истории.
Крещение Руси, собирание земель, завоевание Сибири, войны, бунты, революции, прорубания окон, усмирения, депортации, поход на Новгород и Новочеркасский расстрел, короткие периоды надежд, долгие периоды реакции, бомбандировка Грозного.
Зачистки как основа национальной политики.
Или зачистка, Град и Чернокозово, или сами — на колени, под кадыровский сапог.
Иначе не умеют.
Спойлерные, потемкинские волны пускают в российском корыте гэбисты-разводчики.
Чтобы создать видимость угрозы, развлечь одурманенных отечественными мухоморами и беленой лохов.
Взрывы домов.
Гексоген и сахар.
Учения.
Герыч и модернизация.
Все перечисленные политологом факты свидетельствуют об очередной спойлерной волне в мусорной российской жиже, националистической обманке-подлянке, из которой конечно ни Третий Рейх ни Четвертый Рим не вырастут.
Ничего не будет.
Русский марш. Прокисшая солянка-дежавю.
Обдаст в который уже раз российское население черносотенной вонью.
А оно и носы зажимать не будет. Для него чекистские миазмы — запах родины.
Ладан и смирна.
И нет никаких кремлевских операций.
Никто не взял никакого нового курса.
Россия как всегда топчется на месте.