— Не знаю, — пожав плечами, ответил я. — Мне действительно трудно сказать вам что-нибудь определенное: все зависит от того, как у меня будет со временем, сударыня.
— Забудь эту сударыню — для тебя я просто Ганич-ка! — воскликнула она и еще сильнее прижалась ко мне.
— Порядок, Гани!
Она поцеловала меня.
Я должен бы предложить тебе что-то конкретное, — проговорил я, словно покоренный ее нежностью. — Когда ты ездишь обычно к Бобину?
— В половине первого…
— Хорошо, я позвоню тебе в двенадцать и скажу, сумею ли вырваться.
— Завтра вторник. Следующий раз я поеду к нему только в субботу.
Пока наши сведения подтверждались.
— Хорошо, если не удастся завтра, пусть Мартин ждет меня в субботу. А пока передай ему мой привет.
Она снова прижалась ко мне.
— Для тебя я тоже найду тут местечко!
— Это было бы фантастически, голубка! Но мне необходимо утром быть в форме. Если после полудня я освобожусь, то вечером обязательно выкрою для этого время. Но без свидетелей, тем более таких, что легко подвергаются алкогольному отравлению.
— А вот ты при этом не только держишься на ногах, но еще и бодро вышагиваешь, — ласково шепнула она.
Я теснее прижал ее к себе и прошептал:
— Завтра в двенадцать я тебе позвошо, а сейчас ты УЖ отпусти меня, а то не удержусь…
Она провела мне пальцем по носу.
— Так до завтра? Договорились, да?
* * *
Было половина первого ночи.
Я поставил свой «дацун» на маленькой неосвещенной площади и минут двадцать, а может, двадцать пять походил по ближайшим улицам.
Перед входом в дом номер двадцать восемь я остановился. Внимательно — осмотрелся, отворил дверь и вошел в лифт. Поднялся на пятый этаж и несколько минут прислушивался. Все вокруг было погружено в сон.
Нигде никого.
Только я. И мой страх.
Пройдя па цыпочках по коридору к двери квартиры номер четыреста пятнадцать, я, надев перчатки, открыл ее плоским ключом, взятым из кармана Гайе ван Заалма.
Дверь захлопнулась за мной почти бесшумно.
Несколько минут я стоял замерев. То был самый опасный момент этой уже самой по себе опасной акции. Я знал, что Гайе ван Заалм холостяк. Но не мог же я быть уверен в том, что у него нет постоянной любовницы или фокстерьера. Просто какого-нибудь существа, которое могло бы в эти тихие ночные часы поднять шум.
Однако никто не подавал никаких признаков жизни.
Я включил карманный фонарик и на цыпочках прошел по квартире. Прихожая, потом гостиная с газовым камином, отделенная портьерами от кухоньки и спальни. Шкафы, встроенные в стену, в кухне — чуланчик.
Я задернул портьеры, включил свет, огляделся. Открыл ящики письменного стола, предварительно убедившись, что-он не снабжен никакими секретными предохранителями. Полистал записные книжки и блокноты, вынул и просмотрел документы, а затем аккуратно положил их на место.
Сколько раз учили нас этому в разведшколе?
Инструктор выдвигал ящик. Курсант с полминуты рассматривал, что и как в нем разложено. В каком порядке лежат карандаши, где и как разбросаны даже канцелярские скрепки. Потом инструктор высыпал содержимое ящика, и курсант за три минуты должен был сложить все предметы в прежнем порядке. Мы злились, поругивали втихомолку инструктора, но эти тренировки потом очень нам пригодились.
Между тем мой нелегальный ночной обыск пока не дал ничего интересного.
Я листал уже предпоследнюю записную книжку в переплете из красной кожи, как вдруг по спине у меня пробежали мурашки.
Я обнаружил в ней колонки цифр, озаглавленные именами архитектора Берки и доктора Милана Ректориса.
Положив записную книжку на стол, я направил на нее стеклышко своих электронных часов, за которым был скрыт миниатюрный фотоаппарат с сверхчувствительной пленкой, и несколько раз нажал затвор.
Из этих колонок явствовало, что через Берку Гайе ван Заалм закупал в Чехословакии дексфенметразин и при посредничестве доктора Милана Ректориса сбывал этот препарат, который является одновременно и наркотиком.
Ректориса прикончила автоматная очередь. У меня на глазах у стены Схиедамского стекольного завода. Вероятно, пришло время устранить его как сообщника, который стал вызывать подозрения. А не предостережение ли это для меня?
Я положил записную книжку на место, задвинул ящик и продолжал осмотр. В гардеробе обнаружил «кольт-38» — оружие профессионалов. Затем «браунинг лонг-08» с глушителем и автомат итальянского производства «берет-та» — модное оружие террористов.