Я был удивлен еще больше, но постарался, чтобы Грег этого не заметил:
— Кхм. Наверное, сможешь. А как же эта работа, в клинике?
— Эта? — переспрашивает мой коллега. — Такую работу я найду всегда. Можно подумать, ты не хочешь сменить наших психов на что-нибудь поприличней. Но не сомневайся, как только устроюсь на новом месте, я и тебя не забуду.
Грег ушел ковать свое счастье, а я… начал свой обход.
И начал его с мистера Вилля. С первого взгляда было ясно, что здесь дела идут на поправку. И глаза утратили свое равнодушие, и сердце стучит бодро. Мой пациент малоразговорчив, я и сегодня не ожидал от него никаких объяснений. Но имеющий глаза да увидит! На прикроватном столике лежало раскрытое письмо. Хорошо! Было бы еще лучше, если бы мистер Вилль и в отсутствие писем умел не поддаваться депрессии. Надо еще подержать его у нас… Хотя это явно не мой случай.
Палата Аниты Смит пуста. Тут я не задерживаюсь и иду к пациенту, переведенному из хирургии. От ожогов остались только светлые пятна на коже. Но почему он не приходит в сознание? Загадка. Надеюсь, анализы это разъяснят.
В палату родителей я идти боюсь. Я же хотел сегодня решить, что делать дальше. Но совершенно не в состоянии это сделать. Ну что случится, если решение отложить? Вот закончу свои дела со Снейпом и тогда… Обязательно что-нибудь решу. Мама, папа, подождите еще два дня. Хорошо?
Да, Снейп. Не пора ли зайти к нему? Аврор у дверей поздоровался со мной первым. И как ему не скучно сидеть целыми днями в этом кресле? А сменщика его я и вовсе не видел. Да и не хочу видеть, признаться… Я чувствовал пронзительный взгляд, пока за мной не закрылась дверь. И все-таки ему скучно, вот и сверлит проходящих взглядом. Неприятное чувство. У меня даже мелькнула мысль — а вдруг он мысли читает? Еще вчера я бы об этом и не думал, а сегодня другое дело… Но даже если он не прочтет, впереди ждет еще мой профессор. Нужно и от него скрыть всю утреннюю подготовку. Завтра узнает обо всем, завтра… И я цепляю на себя профессиональную маску.
Один укол в сгиб руки, и Снейп заворочался, просыпаясь. Если все получится, то спать ему в больнице осталось всего один день.
Пока он выбирается из своих сонных грез, а может быть кошмаров, я рассматриваю ровную стопку Ежедневного Пророка. Мои бы газеты были так сложены… Ничего не поделаешь, такой аккуратности у меня нет, и никогда не будет. Не стоит и мечтать.
А книги нигде не видно. В палате и места для нее больше нет. Если конечно не считать… Я посмотрел на Снейпа. Неужели книга под подушкой?
— Здравствуйте, профессор, — тороплюсь я. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — я получаю обычный ответ. — Только голова болит. Чем это вы меня вчера пичкали?
На этот вопрос я отвечать не собираюсь. Не его это дело, я врач — чем надо, тем и пичкаю.
— Сейчас медсестра принесет обед. А потом я хочу, — немного тяну время, чтобы добиться внимания, — чтобы вы не меньше двух часов провели на ногах.
Снейп вскинул голову, язвительное замечание уже было готово сорваться у него с языка. Но я его опередил:
— У вас опять есть вопросы о стиле моего лечения? Я вчера уже объяснял свою позицию. Или я выражался не очень доходчиво?
Делаю паузу, но не затягиваю, и последний залп:
— И сколько раз я должен повторить, чтобы до вас дошло?
Профессор отвернулся. Представляю, как он меня сейчас в душе клянет. Ничего, пускай. Я сам его семь лет проклинал… мысленно… Но следить за тем, чтобы он сегодня ходил по палате, придется. А то ведь проигнорирует мое распоряжение… С него станется… Ничего, газет много. Пока я их все не прочитаю от корки до корки, профессор будет ходить. Жаль, поспорить не с кем: сколько раз за эти два часа он попросит о перерыве? Раз десять… или ни разу? Я еле удержался от мстительной улыбки. Боже, какие недостойные мысли! Но куда же денешься от себя? Приятно, Слизерин меня забери!
Глава 8. Торжество
Протокол заседания комиссии по подготовке праздника Победы.
Заседание комиссии не состоялось.
Сегодня решится многое. Сегодня очень ответственный день. Сначала легкий завтрак, душ. А потом, на всякий случай, делаю уборку в квартире. Вдруг сюда даже возвращаться не придется? Кто этих авроров знает: вдруг обидятся. Но не хочется думать о плохом, и я включаю музыку. Может, мой вкус разделят немногие, но я слушаю Френка Синатру.
У меня было уже убрано, а из магазина мадам Малкин все никто не появлялся. Вот это неприятно — дает время сомнениям поднять лишний раз голову. Мой размеренный ритм дал сбой. Чем-то нужно себя занять… Заглянул в клетку: проверил, как поживает моя Сова. Ничего, бодрая, и не скажешь сейчас, что она ночной хищник. Я погладил ее по шее. Если что-нибудь случится, бабушка заберет к себе моего почтальона. Но ведь ничего не случится! Немигающие глаза Совы гипнотизируют, предостерегают… Но уже поздно — я слышу звонок.
Мальчик-рассыльный оставил мне огромный пакет и, насвистывая что-то себе под нос, исчез за дверью. Он Синатру не любит.
Мантия на месте. Брюки, рубашка… Так, а это что? На дне пакета я нашел еще одну коробку… Туфли. Но не совсем обычные — всеразмерные. Молодец Гермиона. Они, конечно, стоят дороже, зато никаких проблем с подбором размера. Этим туфлям нужно побыть на ноге всего пять минут, и они примут нужную форму. Ни жать, ни спадать такая обувь не будет. У меня только раз были такие: с первой зарплаты шиканул. Сейчас смешно, а тогда еле до следующих денег дотянул…
Кажется, все хорошо. Все черное, все высокого качества. Я добавил к стопке вещей футляр с волшебной палочкой, тоже черный… Что еще? Стоп, а где носки?
Гм… На всякий случай еще раз заглянул в пакет. Там больше ничего не было. На какой-то миг у меня упало сердце. Какая ерунда — носки. Но как же без них обойтись? Так, спокойно. В магазин я уже не успею. И хоть умри, не помню, есть у меня новая пара или нет. Если есть, то их нужно искать… в нижнем ящике шкафа. Я быстро выволок все, что там лежало… Спасибо, бабушка. Ты у меня самая лучшая на свете: одна пара еще осталась… Но синяя… И заклятье по перекраске я не помню, а если бы и помнил — ни за что бы не стал применять. Значит, будут синие носки.
После моей укладки пакет стал почему-то больше. Сверху я добавил банку с Оборотным зельем. Все, можно идти. Сегодня мне опаздывать нельзя, надо пройти очень тихо и не привлекать к себе внимания. С таким-то пакетом!
В клинике я переоделся и пошел разыскивать Грега. Можно его отпустить пораньше. Не то, чтобы он мне мешал, но почему бы не сделать человеку приятное?
Доктор Фингрид кокетничал со своей медсестрой в ординаторской. Он был второй день в прекрасном расположении духа и щедро делился им с окружающими.
— Привет, я пришел, — объявил я, подходя к своему столу.
Грег в это время тянулся к уху Эльзы, но что он собирался ей прошептать, осталось неизвестно. На мой голос они оглянулись оба. Эльза при этом была не очень довольна. Зато Грег просиял за двоих:
— Невилл, вот это здорово. Ты уже здесь? Еще почти час до твоего дежурства.
Я усмехнулся:
— Специально пришел пораньше, чтобы твой флирт остановить. А то вскружишь девушке голову, что потом делать прикажешь?
— А ты, значит, защитник? Ну-ну. А что Инга скажет? — Грег мне подмигнул.
Он чмокнул Эльзу в щечку и поспешил к выходу:
— Оставляю мисс Штрехт в надежных руках, а сам испаряюсь. Счастливо оставаться.
В дверях Грег столкнулся с Ингой. Он и ей успел послать обворожительную улыбку до того, как они разошлись. Моя медсестра сегодня была ослепительна, и Эльза, трезво взвесив свои шансы, покинула нас.
— Невилл, — начала Инга. Больше сказать она ничего не успела, поцелуй заставил ее замолчать. А потом и мои мысли умчались куда-то, как мусор под порывом свежего ветра.
Инга отодвинулась первой.
— Невилл, — с упреком повторила она, — будь серьезней. Я хотела тебя спросить — как у тебя дела с твоим профессором?
Я попытался стать серьезней:
— А в чем дело?
— Мистер Лейтон интересовался, — Инга поправляла обеими руками шапочку. Мантия так соблазнительно обрисовала ее фигуру… До меня не сразу дошел смысл ее вопроса.