Мой крик не доходил до нее. Я схватил ее за плечи и встряхнул:
— Понимаешь?
Инга устало высвободилась из моих рук:
— Я все понимаю. Больше отстаивать невинных некому, только тебе. Я хочу тебе верить, — ее голос стал спокойным, как обычно. — Если твой профессор ни в чем не виноват, есть люди, которые это должны понять. И в Азкабане есть врачи. Ты на свете не единственный.
Я опустил голову, не знаю, как ей объяснить, что я не отдам Снейпа в Азкабан. Даже против его желания. Мой понуренный вид Инга приняла за сомнения:
— Невилл, я знаю, что ты всем помогаешь. Даже этой дуре Эльзе. Помогай. Я тебе никогда ничего не скажу… Потом… Но сейчас остановись. Не бери все на себя. Пусть и другие возьмут свою долю ответственности.
Инга провела рукой мне по щеке:
— Ведь это не ты отправил его в Азкабан. Сам сказал — «так уж сложилось». Но не по твоей вине! Не повезло ему в жизни, но ведь не тебе. И почему ты ему так веришь? Почему ты думаешь, что он НИКОГДА не был преступником? По твоему рассказу о Хогвартсе, я бы в этом усомнилась.
Она меня не может понять… Нужно подключить камин… Профессор, ну не смотрите на меня так! Потом вы мне все скажете. Пожалуйста, сейчас просто молчите! Я сам должен сделать это.
— Стой, — маленькая нежная рука меня решительно развернула. — Почему ты раз в жизни не можешь быть благоразумен?
— Я должен это сделать, — тихо ответил я.
— Почему?
— Потому что сейчас здесь нахожусь я. Ни кто-то другой, а я. И не волнуйся за нас. Будут и другие люди. И у нас все получится, и профессора оправдают. Но это будет позже, сейчас должен действовать я.
— Пойдем со мной, — Инга развернулась и пошла к выходу.
Что делать? Время выходит. Я оглянулся, Снейп все еще молчал. Он тоже еще не принял решения. Инга, сейчас я борюсь не только за него, я борюсь за себя… и за тебя.
В коридоре никого не было. Тишина и покой. Везде, только не в моей душе, и не в душе Инги. Я догнал девушку возле дальней палаты… Это не честно! Я понял, куда она идет… Туда нельзя… Но она скрылась за дверью, и я вошел следом.
Родные чужие лица, здесь ничего не меняется. Инга, зачем ты сюда меня привела?
— Невилл, а что будет с ними? Если ты прав, и твоего профессора оправдают, что будет с тобой? А когда тебя уволят, кто будет заниматься твоими родителями?
Голубые глаза смотрели прямо мне в душу.
— Ведь тебя потом обязательно уволят! И повод найдут. Кому нужен такой самовольный врач? Хорошо, если тебя не лишат лицензии.
Я повернулся и медленно пошел к выходу. Все вокруг затянуло туманом.
— Она права, — шелестело в ушах. — Остановись…
— Нет, — я рвал свою душу, а та даже не кровоточила, — мои родители уже почти двадцать лет в коме. Пора посмотреть правде в глаза: они никогда не очнутся!
Как больно. Мама, папа, простите и прощайте… Я принял решение…
— Что ты говоришь, Невилл?
Зачем она так кричит? Здесь нельзя кричать… Здесь всегда покой…
— Посмотри на эту женщину. Она твоя мать. Ты же всегда верил!
Зачем оглядываться? Я знаю кто там… Двадцать лет знаю…
— Невилл! — Инга развернула меня. Она почему-то плакала…
— Невилл! — Она снова закричала и уткнулась лицом мне в грудь. — Почему ты такой… каменный? Где твое сердце?
Стало так тихо… И я услышал… Слабый стон… Не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Мама! Это она… Здесь же никто никогда раньше не кричал. Может быть в этом причина, но я видел, как мама меняется. И снова тихий стон…
Развел веки — зрачки сужены. И это вместо обычного стеклянного взгляда. С чем она борется?
А Инга уже доставала ампулу с тонизирующим средством. Шприц она выхватила, осталось только распаковать. Умница! Сейчас нужен еще один толчок. И может быть мама проснется, выйдет из своего вечного сна.
Инга, пожалуйста, сделай все, что нужно. Ты ведь знаешь… Хорошая моя.
Когда я в последний раз оглянулся, Инга протирала место укола ваткой. Я не могу сейчас об этом думать… Нужно время… нужно понять… Но не сейчас…
Времени уже… Ох как много прошло времени! Гарри там, наверное, с ума сходит. Вот-вот начнется заседание.
Я подключил камин, и зеленая вспышка перенесла к нам Поттера.
— Почему так долго? — Вместо приветствия услышали мы.
Гарри посмотрел на Снейпа, потом на меня… И голос его изменился:
— Что случилось? — Тихо спросил он.
Ну вот, еще не хватает начать сейчас рассказывать!
— Ничего, что касалось бы нашего плана… Ах, да! Вот! — Я показал на аврора, лежащего на кровати Снейпа, и спрятал руки в карманах. А это еще что? Ах да, волшебная палочка. Я раскрыл футляр и протянул ее Снейпу:
— Профессор, это вам.
Снейп помедлил и взял у меня из руки палочку. И я был благодарен ему за молчание. Убеждать и его в чем-либо я бы сейчас не смог. А Гарри и вовсе знать ничего не нужно, я сам разберусь… позже.
— Вот, не успел переодеться. Как ты считаешь?
Я посмотрел на свою синюю форменную мантию. Поттер пожал плечами:
— Гермионы там точно не будет, а что скажут остальные, я не знаю. Ты о зелье не забыл?
Да, точно, зелье! Оно стояло на подоконнике. Осталось только бросить волос Грега.
— Профессор, выпейте. Это Оборотное зелье.
— Вижу, — буркнул Снейп, — во что вы меня втягиваете? — скривился он. — Безумные гриффиндорцы.
— Вы давно приняли решение быть с нами. Теперь поздно колебаться, — Гарри нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
Снейп хмыкнул:
— С вами, Поттер? Вы уверены?
Гарри сжал зубы:
— С нами, со мной, с Орденом, какая разница?
— А вы что, уже за весь Орден принимаете решения? Каким вы были, невозможным самонадеянным юнцом, таким и остались. Орден Феникса — это Альбус Дамблдор! И никто другой!
— Да, знаю я, знаю. Только нет его, понимаете? Мы есть, а его нет! — Гарри закипал. — Профессор, вы не один любили Дамблдора! Если бы не он… если бы он не дал мне время, если бы он не закрыл меня от Волдеморта… в той битве был бы другой победитель. — Гарри вдруг опустил голову, и я опять поразился, как сильно он поседел. Неужели Снейп не видит, какой ценой далась победа? Почему он ничего не отвечает?
Гарри тихо закончил:
— Не нужно мне напоминать о долге перед Альбусом Дамблдором. Не нужно… Я помню… Нужно попытаться поступать так, чтобы заслужить его одобрение.
Снейп так ничего и не ответил. Он поднес к губам стакан.
Трансформация не дала бы возможности профессору что-то сказать, даже если бы он захотел… Теперь вместо язвительного тонкогубого лица Снейпа я видел обычно улыбчивую физиономию Грега… Уже лучше. Мы подошли к камину. Гарри вынул из кармана бирки и прикрепил их нам на мантии.
— Доктор Лонгботтом и доктор Фингрид, вы мои гости. Прошу за мной.
И Гарри скрылся в камине…
Я оглянулся на Снейпа, он как-то странно осматривал палату. Поймав мой взгляд, он дернул уголком рта. Улыбкой это было трудно назвать.
— Как я понял, отсюда я ухожу совсем? Я этому рад… неприятное место… Но запомню я его надолго… — Светло-карие глаза впились в меня. — И вас, доктор Лонгботтом… Не думал, что власть так сильно скажется на вас… А что вы сделали сегодня, только сами сможете понять.
Снейп исчез. Его слова застали меня врасплох. И ведь он был прав: мне хотелось отомстить… Всегда… За неделю, что он провел здесь, я в какой-то степени это сделал, отплатил. Но удовлетворения не получил. Потоптавшись по гордости профессора, я почувствовал себя очень… неуютно. Нужно бы извиниться, но ведь он не поймет… А после Инги мне и думать о гордости Снейпа не хочется. Мог ведь я поступить, как она хотела. Нет, я сам себя обманываю! Не было у меня выбора, не мог я действовать иначе. Мама, папа, Инга… Все будет хорошо.