— Я не знал, что вы тоже будете здесь.
— Как ваши дела? — Я надеялась, он не заметит, как дрожит вино в моих бокалах. Неожиданная встреча. Я почти забыла его французский акцент и теплоту голоса.
— Если бы я знал, что вы придете, я ждал бы вас.
— Я тут за компанию. — Я старалась говорить беззаботно. — Им нужен мой муж, а не я.
— Почему не вы? — Произнося это, он приподнял бокал, будто благодаря меня безмолвным тостом за тот час в моем кабинете.
— Муж — полезное знакомство, он учитель в школе, где будет учиться их сын. Мамаша уже произвела разведку боем.
— Какое точное выражение. — Его темные глаза сверкнули.
— Выходит, вы тот архитектор, который занимался реставрацией здания?
— Моя роль была проста. Проследить, чтобы ничего не изменилось.
— Думаю, вы сделали больше. — Я обвела взглядом безупречные потолки, очищенные каменные подоконники и глубокие оконные проемы. — Я бывала в этом доме много лет назад. Теперь он выглядит лучше. Прежде в комнатах было очень мрачно.
— А я жалею, что мрачность исчезла. На мой взгляд, дома в наши дни недостаточно мрачны. — Он допил вино и улыбнулся мне. Я и забыла, как улыбка преображает его лицо. — Мой доктор сейчас сказал бы, что не стоит пить спиртное одновременно с лекарствами.
— Я бы тоже, но я не ваш доктор.
Наверное, из-за выпитого алкоголя мне показалось, будто мы не беседовали, а танцевали, двигаясь друг другу в такт.
— Думаю, вы снова им станете. — Он поставил бокал на стол. — Я перестал принимать таблетки. Я хотел сказать вам…
— Вот ты где, пупсик! — Офелия отделилась от толпы и взяла его под руку.
Пазл сложился, в нем было не так уж много элементов. Удивительно, что я до сих пор не сообразила. Ее лицо светилось триумфом — прием проходил хорошо.
— Вижу, ты уже познакомился с женой будущего учителя нашего сына? — Быстрая улыбка сверкнула в мою сторону. — Иди представься ему самому, он потрясающий!
— Увы, Офелия, тебе придется меня извинить. — Он высвободил локоть. — Жена учителя оказалась моим врачом, ее зовут Рэйчел. Мне важно узнать ее мнение как специалиста.
— Только не слишком долго, Люк. — Крошечная морщинка появилась на ее гладком лбу. — Нам нужно поговорить.
Офелия кивнула мне. Я не представляла собой никакой угрозы, а была лишь досадной помехой. Она повернулась и наткнулась на массивную фигуру епископа, это вызвало у нее очередное радостное восклицание. Укол вины, который я почувствовала от того, что по незнанию критиковала жену Люка при нем самом, бесследно растворился, когда тот посмотрел на меня. В это мгновение Виктория положила ладонь мне на плечо.
— Я уже ухожу, дорогая. — Она поцеловала меня и бросила взгляд на Люка, в ее глазах светился живой интерес.
Мне не хотелось представлять ее как свою ближайшую соседку, хоть это было так — понятие «сосед» подразумевает дружеские отношения, которые вы не выбирали, а Виктория выбрала меня, и это до сих пор казалось мне чудом.
— Ви, это Люк Лефевр, наш хозяин. Люк, это Виктория Джексон.
Я старалась говорить непринужденным тоном, но фотографа не обманешь; Виктория замечала все. Она видела, как пульсирует жилка у меня на шее, как мои пальцы вцепились в ножку бокала. Люк наклонился и поцеловал ей руку. Она наверняка оценила его привлекательность и необычайно выразительный взгляд, но даже ей не пришло бы в голову, что два месяца назад он сидел передо мной и по его лицу текли слезы. Интересно, что увидел Люк при взгляде на нее? Гламурную семидесятилетнюю даму с розовыми прядями в волосах и ничего не упускающими подведенными глазами? Это вряд ли. Мне кажется, он вообще на нее не смотрел.
— Пока, мои дорогие! — Виктория одарила нас общей улыбкой. — Желаю хорошо повеселиться! — И она исчезла, оставив в воздухе аромат роз.
Люк взял бокал из моих рук, поставил его на стол и наклонился ближе.
— Идите за мной. — От тепла его дыхания возле моего уха по коже побежали мурашки.
Я мельком увидела Нейтана с Сарой, они были полностью поглощены беседой. Вокруг все пили и болтали. Казалось, никто не заметил, как мы выскользнули из комнаты. Люк спустился по ступенькам, прошел по выложенному камнем коридору и открыл боковую дверь. Мы окунулись в вечернюю прохладу. Лужайка освещалась фонариками, воткнутыми в землю.