Пациент
Кайф — состояние сугубо индивидуальное. Одни млеют, когда меццо-сопрано берет фа третьей октавы, у других холодок по спине при взгляде на тибетские пейзажи Рериха-старшего, третьи тащатся от дешевого шмурдяка, особенно, в больших количествах, четвертые… ну и так далее.
С моим школьным другом Ларкой Красовской — в девичестве, разумеется, после двух её замужеств запомнить нынешнюю фамилию я никак не могу — мы ловили кайф от общения за пивом. Видимо, сразу нужно уточнить, меня Лара тоже воспринимала исключительно как подругу. Я был в курсе её всех семейных дел, знал о всех любовниках и любовницах, а иногда она делилась такими интимными подробностями, что мне даже как-то крайне неловко становилась. Но Ларка, ничуть не смущаясь — наверное, подобный цинизм — профессиональная особенность медиков, продолжала время от времени посвящать меня в свои постельные, да и не только, нюансы. Впрочем, иногда она прибегала к моей помощи как мужчины, в первую очередь, когда дело касалось электрики. Все-таки в КПИ давали неплохое образование… И в отличие от меня, поменявшего в девяностые годы чуть ли не с десяток профессий, своей Лара оставалась верна — как начала чинить зубы после мединститута, так и продолжала двигаться по этой стезе. Тем более что второй муж оставил ей не только дочку, но и небольшой стоматологический кабинет, позволявший без проблем растить детей, да еще и родителям-пенсионерам помогать.
В тот раз наш трёп под пивное возлияние очень плавно перешел на одновременно грустные и смешные воспоминания о том, кто и как выживал в середине девяностых. Внезапно Ларка хрюкнула, чуть не поперхнувшись, и залилась так, что сидевшие за другими столиками оглядываться начали. Отсмеявшись, спросила:
- Помнишь, я когда-то работала в частном кабинетике в больнице на Батыевой горе? Ты ко мне сына туда привозил…
Я с уверенностью подтвердил. Действительно, мне неплохо запомнился тот стоматологический кабинет, размещавшийся в какой-то пристройке на отшибе больничной территории.
- Никогда я тебе не рассказывала об этом случае, все как-то повода не было. А тут в памяти всплыло…
Было это году в девяносто пятом, может, в девяносто шестом… Нет, скорее в девяносто пятом… Хорошо помню, весной это было… Приходит как-то ко мне барышня. Вся в коже, на каждом пальце по золотому кольцу, на шее аж три цепи из золота турецкого, одна другой толще, здоровенные до плеч золотые серьги, а на шее безумной расцветки платок…
- Как я понимаю, Ларчик, она совершенно не в твоем вкусе, — перебил я.
- Именно, — подтвердила она. — Слишком вульгарна.
Спрашивает меня эта «металлистка»: наращиваем ли мы зубы. Ну я ей и отвечаю, что да, дескать, реставрируем… И предлагаю ей сесть в кресло для осмотра.
И тут она ошарашивает: «А это не мне нужно наращивать, а собачке моей».
Серёжа! Я ушам своим не поверила! Переспрашиваю её: «Кому-кому?»
А она невозмутимо так подтверждает: «Песику моему. У него, б…, от рождения верхние клыки коротковаты, поэтому его на собачьих выставках бракуют. А я за него, … его мать, семь косых в баксах отвалила. Владельцы его мамаши — мать их так-перетак — медалями звенели, дипломами трясли, а в результате бракованного п…ка подсунули».
Да вообще-то, отвечаю ей, мы зубы людям лечим, а она мне: «Да какая вам на хрен разница! Зубы они и есть зубы…» И тут же предлагает мне по двести долларов за каждый клык.
Ты ж помнишь, какие у нас тогда зарплаты были, а тут такая несусветная сумма. Подумала я, поколебалась, да и согласилась — жадность обуяла. Но я же полагала собачка небольшая, а это, как выяснилось, доберман-пинчер! Я вообще псин побаиваюсь, а таких здоровых — тем более. Начала отказываться, а собачница решила, что я цену набиваю, и предложила по триста за клык. Короче, сговорились мы.
Назначила ей дату, причем на вечер, когда темно, ведь, не дай бог, кто увидит — все! Считай, бизнес можно сворачивать… Всех записанных клиентов-пациентов обзвонила, наврала что-то про ремонт оборудования и перенесла на другой день.
Приводит барышня своего песика. Как глянула на него, так и обомлела: здоровенный кобелина, да еще какой-то нервный, дерганый. То ли его обстановка испугала, то ли по характеру такой… Мечется он по приемной, стулья сшибает, хозяйка его за поводок еле удерживает.
И как, спрашиваю её, мы будем вашему псу зубы исправлять? Он же нас всех тут мигом перегрызет… А она мне и заявляет: «Ну так придумайте что-нибудь… Вы же врач, а не я».
Посоветовались мы с Людой — может, помнишь, была у меня медсестра, беленькая, симпатичная, фигурка модельная, она раньше в реанимации работала — и решили ему наркоз дать. Он уснет, мы ему пасть раскроем и сделаем все, что нужно.