Пора бы, командир, разобраться по существу, кто она такая, как относится к фашистскому рейху, почему хоть и коряво, но знает русский язык?
А то получается, в-третьих, младший лейтенант Усов, что ты очень даже можешь нанести непоправимый урон своей офицерской чести, Как говаривал начальник твоего училища полковник Лисицын, «урон званию, которое единственно присваивает совесть, - сына Отечества».
Тут Эльза и появилась.
Аж впорхнула в беседку и за руку меня: «Герр ляйтенант!.. Товарыш ляйтенант!.. Уше тавно вашего штут.
А я еше себя воспитываю.
И тут же к ней по-славянски - быка за рога: «Откуда по-нашему шпрехаешь?»
Она смеется.
Я дальше: «Гитлер капут?»
Она головой кивает, а за руку все тянет.
Пока шли по парку, только и успела сказать: «Я ру-сиш учила, штоб ехать ф Союс к фам, я потому што… Немцы не есть фее фашисты… Пудет на… как это?., конец нофая Германья… Эрнст Тельман - понимаш?.. Хочу тоше… Коммунисты - фера… Фера - ферштейн?.. Ф… В… Ве-ра…»
Если б вы знали, друзья мои, какая это была радость - услышать подобное! Мы все тогда знали, что многие немецкие антифашисты ведут борьбу с нами вместе. Но лучше один раз увидеть, услышать…
И кого увидеть? И от кого услышать?
Милая Эльза… Красивая немецкая девушка…
Если б вы знали, как она смотрела на меня, когда все это говорила!
Не успел, однако ж, я ей ответить - вышли мы к замку. А уж нас ждут: бегемотиха тумбами своими перебирает, Вилли наизготовке - впереди шаркает на месте, ребята мнутся - не перемнутся, а главное - провожающие! Тут и наши солдатики из комендатуры с капитаном, и обитатели флигелей…
Так что вышли мы, как парад открыли. Ей-ей! Провожающие шли за нами километр-другой. Потом застыли все разом, как по команде, руками замахали. Долго так стояли, пока мы не скрылись за лесом. Кто знал, что для кой-кого из нас это были последние приветы…
Ну, тут, пожалуй, прервусь я.
Поздно уж.
Вон, слышите? Андреевна по коридору шастает, разговоры ночные пресекает.
Пора и нам на боковую.
Спокойной ночи.
Всем.
4
Как говорит мой сосед по лестнице: «Юпитер, ты страдаешь, следовательно, ты не бог,,,»
Сегодня ночью все лежал я, не спалось. Голова от всяческих исторических раздумий трещала.
Вот ведь штука какая: только кажется, что там, в далекой нашей юности, начинается каждый из нас.
Нет.
В жизни каждый из нас начинается много раз. Начинается, чтобы кончиться и начаться снова…
Вот вспомните себя в юные эти годы. Мысли ваши и мечтания. Облик внешний. Да хоть разговор сам.
Нет, с годами все больше кажется, что тот, сопливый, будто и не ты вовсе…
Опять же, сосед по лестнице - ну, который Юпитером на все случаи прикрывается! - рассказывал, что один писатель три раза за жизнь свою некороткую писал какой-то там рассказец. И бросал его, написанный, всякий раз в раздражении. И что же? Когда сравнили - ахнули: будто три разных человека черкнули на одну и ту же предтечу!
Так и у меня. Как вспоминаю себя в том облике младшего лейтенанта - верите? - ну, словно какой-то все же знакомый, но все же незнакомец… Я и говорил-то тогда по-иному. Слова какие-то гладкие знал. Складывал фразы умелые. Помнится, впитывал, впитывал, впитывал… И все исключительно хорошее. Стихи заучивал!
А какие тогда стихи писали!
Видите? Самому чудно: даже нигде не запнулся!
А нынче?
Во-первых, к нам не подступайся - мы про все знаем, обо всем судим, слова употребляем, какие кому заблагорассудится.
Это я про себя тоже. Вроде башка седая. Кое-что видел. Сквозь преграды порой нешуточные прошел, а иные и вовсе проскочил в изумлении - никакими стихами не опишешь… И все-таки с грустью думаю: и ни-чего-то во мне не осталось от того офицерика из сорок пятого, хоть тому, кроме как о бегемотской этой операции, и похвастать было нечем.
Да и то - чем хвастать-то прикажете?
Нынче в моде рассказы иные: как на амбразуру лег, заглушил пальбу грудной клеткой, и - айда опять в атаку!
А тогда и вовсе этот зоопарк воспринимался даже как издевка какая над героикой военной…
Мне вон внучка моя, Эльза, и говорит как-то: «Дедушка, ты обязательно должен прийти к нам в школу на «Вечер Памяти» - рассказать, как воевал за наше счастливое, мирное детство».