Как выяснилось, адмирал не возражал против моей встречи с соотечественниками. Что ж, тем лучше!
На планету нас с Марой отвёз Лягардэр. Затем лейтенант доставил нас на местном такси к русскому представительству, а сам отправился в квартал красных фонарей. Медик ему вслед лишь головой покачала.
Вместе с Марой добраться до начальства оказалось легко и просто. Заявись я сюда в одиночку, со мной бы никто и разговаривать не стал, не говоря уж о том, чтобы знать, куда и к кому обратиться. А так женщина подписала какие-то бумаги, вручила мне разовый пропуск и, сдав меня из рук в руки капитану Воронцову, упорхнула куда-то по своим делам.
И вот мы в приёмной полковника… Всё как положено: секретарша, мягкие кресла… Тут из кабинета начальника, красный, как варёный рак, пыхтя и отдуваясь, тря вспотевшую лысину и шею… видно ему её только что основательно намылили… пулей вылетел какой-то лысый майор и рысью рванул прочь, только пятки засверкали.
Капитан глубоко вздохнул, будто пловец, собирающийся прыгнуть с трамплина, и открыл заветную дверь.
Не-е, ну и в чём проблема? Как будто нас тут ждала расстрельная команда.
Хотя, глядя на рожу этого Шевчука, не было полной уверенности, что он её не вызовет. Крепкий такой оказался дядечка, лицо… скорее простоватое… Это, когда он широко распахивал глаза. Но стоило офицеру лишь чуть сощуриться, как его внешность кардинально преображалась. Лицо становилось жёстким, даже жестоким… во всяком случае, мне так показалось.
– А шапку вас, юноша, снимать не учили? Не в свинарник заходите! – тут же попытался нагнать на меня жути полкан.
Что ж, ему виднее, как там оно, в свинарниках. Мне-то откуда знать?
Между прочим, тонкая вязаная шапочка чёрного цвета была идеей Мары. Она мне её дала прикрыть остроконечные уши, чтобы те не бросались в глаза. Кстати, о глазах. Не мешало б туда вставить линзы, только их надо сначала подобрать. Моё глазное яблоко куда больше даже самого крупного человеческого.
В общем, всё это, посовещавшись, мы отложили на потом. Сначала нужно послушать, что скажет начальство, а уж затем действовать. В любом случае, бродить по жилым кварталам, пугая жителей, я не собирался.
Я не стал спорить, проворно стянув головной убор. Это замечание кэпа я до этого проигнорировал… не хотел "светиться" по дороге… а с полковником спорить не собирался. Во всяком случае, пока.
В следующее мгновение в комнате повисла мёртвая тишина. Ничего удивительного, даже офицерам космического флота никогда не доводилось видеть гоблинов. Вполне ожидаемо, что они застыли столбами. Зато потом события понеслись с бешеной скоростью.
Дёрнув ящик стола, Шевчук попытался выхватить бластер… Проверить мою реакцию решил или убить? Без разницы, у него не было ни шанса!
Рука полковника ещё не завершила движения, как я, крутанув кисть на излом, выхватил оружие. Пистолет уже грохнулся на пол, как следом очнулся Воронцов, лихорадочно шаря по карманам в поисках оружия. Однако, тычок костяшкой среднего пальца в солнечное сплетение прервал его поиски.
Тело кэпа ещё не осело, как я вновь развернулся к полковнику. Схватил левой за галстук и рванул на себя, валя брюхом на стол, тогда как в моей правой в опасной близости от его глаз материализовался электронный карандаш. Анахронизм, конечно, теперь команды обычно подаются голосом, ещё чаще – "силой мысли" через специальный преобразователь, а тут – "палка-копалка". Каменный век!
Зато как оружие…
– Бух! – глухо упало на ворсистый ковёр тело капитана.
– Сергей Семёнович, – ласково встряхнул я за галстук полковника, – вы бы со мной шуток не шутили, а то можно и прошутиться!
В ответ послышался нечленораздельный хрип, и тут только до меня дошло, что "клиент", если я его немедленно не отпущу, может и копыта откинуть.
– Хы-ы-ы! – стоило лишь отпустить удавку, как хозяин кабинета, судорожно дёргая пальцами злополучный узел, повалился в кресло. – Ы-ы, – потянулся он было к стоящему на железном сейфе графину, но тут же без сил рухнул обратно.
Блин! Придётся помочь человеку, только его трупа для полного счастья мне и не хватает!
Сунул в трясущиеся руки искомую ёмкость и тут только вспомнил про стакан. Хотел было подать, но полковник уже, схватив вожделенный сосуд обеими руками, припал к нему, как бедуин, только что пересекший пустыню Сахару.
Что ж не будем отвлекать человека от важного дела… Но стоило мне отвернуться, как…
– Ы-ы, – послышалось за спиной, полковник указал рукой на валявшегося на полу капитана.
М-да, пожалуй, это не дело. Подхватил безвольное тело и забросил в стоящее напротив у стены кресло.
– Ы-ыв? – прохрипел Шевчук.
– Что? А-а, жив, жив.
– М-м-м.
– Привести в чувство?
Полковник энергично закивал.
– Нет проблем.
Отобрал у полкана графин с живительной влагой и набрал её полный рот.
– Пфу-у-у! – с силой выдохнул в лицо капитану, как из брандспойта окатил.
– А-а-а?! О-о-у-у! Что?! – тут же задёргался он, вытаращившись чумными глазами.
Во-о, "труп" мгновенно ожил. Вот что вода животворящая делает!
Выдвинул пустое кресло на середину комнаты и уселся в него, дожидаясь, пока офицеры оклемаются. А то позвали в гости, а никто из хозяев членораздельного слова из себя выдавить не может! Правда, в этом есть и моя вина, но всё-таки…
Шевчук оклемался первым.
– Пистолет верни, – буркнул он, пока Воронцов ошарашено пялился на меня, хлопая глазами.
Я выполнил просьбу хозяина кабинета… или, скорее, приказ… Почему бы нет?
Получив в руки оружие, полковник взглянул на меня, видно прикидывая, по жизни ли я так прост или излишне самонадеян. И тут я возьми и улыбнись своей широкой белозубой улыбкой.
Полкан с перекошенным лицом дёрнулся от меня как чёрт от ладана… или вернее, как ладан от чёрта.
– Бух! – вывалившись у него из рук, бластер грохнулся на полированный стол.
Я, как ни в чём ни бывало, вернулся в своё кресло, а полковник, бросив в мою сторону несколько быстрых вороватых взглядов, поспешил убрать свою "игрушку" обратно в стол.
– Значит вы, молодой человек, утверждаете, что являетесь гражданином Российской империи?
М-да, не такой уж простой вопрос, но что-то отвечать надо. Только открыл рот, чтобы ответить утвердительно, как дверь с шумом распахнулась и в помещение стали влетать один за другим десантники в бронескафах.
Не дожидаясь, пока они возьмут меня в прицел плазмомётов, я мигом перемахнул через массивный стол, спрятавшись за тумбой рядом с креслом полковника.
– Стоять! Не двигаться! Лечь на пол! Руки за голову! – посыпались команды из усилителя, аж стёкла задрожали.
– Ну что, Лёша, сдаваться не пора? – перегнувшись черев подлокотник, глядя на меня сверху вниз, почти ласково спросил Шевчук, только глаза были колючие-колючие.
– А чего это я должен сдаваться? У нас тут что, война?
– Встать! Поднять руки! – опять заорал давешний горлопан.
Так у меня чего доброго уши заложит.
Положение было не ахти – один против пяти… не считая полкана и кэпа,.. но многочисленность противников скорее мешала им, чем помогала. Если дойдёт до стрельбы, со своими "гаубицами" в небольшой комнате им было толком не развернуться.
К счастью для меня, стол оказался не простой деревяшкой. Каждая тумба представляла собой нечто вроде сейфа – два монументальных таких куба, несгораемых и прочных. Левее, на расстоянии чуть меньше метра – стена с окном, позади другая, уже глухая. До неё было чуть больше метра. С моей стороны – тысяча двести десять миллиметров, хотя стол стоял чуть криво… Не по микрометру ж его ровняли!
"Загонщики", рассыпавшиеся веером вокруг моего укрытия, не могли взять точный прицел. Правда справа меня прикрывало лишь кресло с сидящим в нём полковником. Хлипковатая, что ни говори, преграда, но, в самом деле, не отстрелят же подчинённые задницу своему командиру. Да и ему она наверняка дорога, чтобы запросто пожертвовать.
– Так, слушай меня, юноша! – рыкнул Шевчук, – Последнее предупреждение! Ты сейчас встаёшь и поднимаешь руки! Не то…
– Что? – я тоже попытался спросить ласково…