Тогда наша тихая протока буквально вскипает. Сюда приплывают ещё десятки, а, может, сотни особей. Одни мечут икру, другие выпускают молоки. Всё это сопровождается непрерывной, ожесточённой дракой. Самки дерутся между собой, за удобные места для навешивания гроздьев икринок. Таких же прозрачных янтарных, как виноград, только в три-четыре раза больше. И, ясное дело, в каждой уже сидит по микроскопическому квабу, каждому из которых ещё предстоит неимоверно долгий путь: подрасти, появиться на свет и выжить в этом филиале преисподней, именуемом "Планета Х". И только пройдя все круги ада, став большим и сильным, закалившись в этом жарком и смрадном горниле, вернуться на место своего рождения, чтобы дать жизнь новому поколению себе подобных.
Но не каждому из новорождённых суждено пройти этот тернистый путь, таящий бессчётное количество опасностей, до конца. Победу одерживает сильнейший… и хитрейший.
Другое дело веши – это вам не какие-нибудь жабы. Хотя, честно вам скажу, квабы – не лягушки. Больше всего они похожи на тупоносых крокодилов. С той лишь разницей, что у пресмыкающихся прочная шкура, а у этих зубастых тварей покрытая слизью кожа. Зато по своей смертоносности земноводные обитатели планеты Х земным крокодилам ничем не уступают. Сам видел, как один из них… не знаю, самец или самка… да какая, собственно разница… женские особи порой бывают гораздо крупнее и злее… Вот и зазевавшемуся веши, спустившемуся с дерева, чтобы стырить из кладки гроздь икры… Ох и любят приматы это дело…
Как потом узнал, не столько из-за недостатка пищи. Оказалось, что добыть у грозных соседей отложенную ими и прилежно охраняемую икру, для молодых обезьян, точнее обезьянов… потому что на промысел отправляются только молодые самцы… или правильнее сказать – мужчины?.. В общем, для юношей этот грабёж был своеобразным экзаменом на зрелось. Молодой самец брался доказать свою полезность для племени, как охотник и воин. Только после этого мужчина-веши становился полноправным членом клана и мог завести семью.
Вроде бы всё просто: сорвать "гроздь винограда" и разделить её со своими родичами, которые во время испытания прикрывают смельчака сверху, готовые в любой момент осыпать врага дротиками. Видал я эти шипы. По местным меркам – страшное оружие.
Блин, было дело, чёртовы бандерлоги буквально изрешетили единственную мою канистру. Сволочи! Она-то у меня всего одна была! Больше родители запасти не додумались. Кто ж знал, что весь остальной металл, даже хромированный и никелированный в этой атмосфере начинает ржаветь. Бронза и медь корродируют, а любая пластмасса, способная выдержать космические лучи и почти абсолютный холод, превращается в нечто невообразимое. Аллюминий тоже покрывался золотистым налётом, но ничего, вел себя вполне терпимо. Самое идеальное, конечно, в едкой среде – стекло, но что делать такому хрупкому материалу на космических кораблях?
А эти грёбаные обезьяны, как увидели мою ёмкость для воды, так тут же решили использовать её, как мишень. Конечно, на фоне сине-фиолетовой травы её прекрасно было видно. Вот и утыкали, гады, "иглами". Три сквозных попадания. Одно наискось сверху-вниз, и ещё два сбоку, когда многострадальная баклага упала на правый бок.
Сволочи! Ох, как я был зол! Ведь только на пару шагов отошёл, чтобы поправить ливнесток. У меня там висело что-то вроде "кармана", куда я воду собираю. Фильтрую от грязи, букашек, листьев и всякого мусора, а потом – в канистру. А тут ёкарные бандерлоги взяли мне её и расстреляли.
– Убью-ю-ю, нахрен!
Я тогда просто осатанел, выхватил оба пистолета, зрение перекинул на тепловое, иначе этих гоблинов в листве хрен заметишь, и ну палить по ним, гадам. Не помню, скольких тогда побил, наверное, не больше десятка, но и не меньше полудюжины. Конечно, не все заряды попали в цель или оказались смертельными, уж очень высоко сидели гады, почти на самых верхушках "пальм": метров тридцать пять – сорок, никак не меньше. Да ещё попробуй попади, когда оттуда, сверху в тебя мечут дротики. А это, я вам скажу, – не шутки.
Эти "иголки", почти метровой длины, растущие на местных "акациях", высохнув и затвердев, становятся, как камень. Веши научились "подгрызать" их ещё зелёными, когда те только начинают затвердевать. Дошедшие до нужной кондиции "иголки" подпиливают камнями, как можно сильнее, но не полностью, чтобы живительные соки продолжали поступать, а сам шип рос дальше, становясь длиннее и толще. Когда рост завершиться, "иглу" обламывают, и вуаля – грозное оружие… для мира разумных существ, не знающих иных материалов, кроме дерева и камня… готово.
К слову сказать, мою канистру шипы прошили насквозь, до половины длины уйдя в каменистую почву. Так что мне изрядно пришлось повозиться, чтобы выдернуть их, окончательно не искорёжив тонкий металл.
Ох, и зол был я тогда! Да ещё пришлось "поплясать", между вонзающихся то тут, то там в землю смертоносных дротиков. Ну и я не остался в долгу! Пока не разрядил в гадов обе обоймы, не успокоился. Заряд, конечно, был установлен на самый малый, иначе бы я их просто не достал… всё-таки мои бластеры – это не штурмовая винтовка, а тем более, не снайперская, а оружие ближнего боя… но и простого ранения или временной потери сознания сидящему на ветке бандерлогу будет достаточно, чтобы рухнуть вниз. А там или в воду к квабам на растерзание, или мне под ноги на расправу.
Уцелевших, тех, кто после падения с высоты ещё был жив, я даже не добивал. Не мудрствуя лукаво, покидал их всех, и живых, и мёртвых, в реку, где их вмиг разодрали и сожрали. И поделом гадам! Ну и что, что они разумны? Были б у них мозги, не изрешетили б мою канистру, не думая о последствиях!
А потом ко мне в гости пришёл старик-веши, древний, как мамонт, с редкой поседевшей шерстью, через которую просвечивались уродливые пигментные пятна. Где они только такого откопали? Видать решили, что старому не сегодня-завтра всё равно помирать, вот и послали его к воинственному соседу.
Я смотрел, как ковыляет навстречу старик, держа ладони рядом с рукоятями пистолетов, готовый выхватить их в любой момент. Прямо, как какой-то ковбой на Диком Западе, хотя, по сравнению с планетой Х, все их страсти-мордасти и яйца выеденного не стоят. Надо постоянно быть начеку, уж слишком нереальным казалось происходящее. Обезьяны и переговоры… как-то всё это в моём сознании не вязалось. Хотя, кто их знает, меж собой они как-то уживаются? Так что ничего не оставалось, как стоять и ждать, чем же кончится дело.
Не я устроил эту встречу, о ней мне проорал с пальмы особо голосистый бандерлог. Я настолько удивился, что прежде, чем успел что-то сообразить, согласно кивнул, хотя надо бы было послать этих гадов куда подальше. Впрочем, я это всегда успею, послушаю лучше, что они мне скажут. Чтобы возобновить резню, ума много не надо.
Старик сделал ещё несколько шагов. Странно, но мне показалось, что звуки вокруг стихли. Весь окружающий мир замер, с нетерпением ожидая, чем же кончится эта встреча.
– Приветствую тебя, наш бесхвостый собрат, – проскрипел старый пень, – Мы убедились в твоих отваге и мужестве…
– Хорош трепаться, – прервал я этот поток красноречия, – по делу говори, – произнёс мой "обруч".
Дело в том, что язык местных аборигенов гораздо шире по диапазону, чем человеческий. Слышать-то его своими "локаторами" я слышу, вот только моё человеческое горло воспроизвести все эти щелчки, шипение и ультразвуковое повизгивание не в силах, поэтому я и сделал себе транслятор-переговорщик. Хитроумную штуковину, чтобы особо не напрягаясь, преобразовывать мысли в слова на чужом языке.
Как я уже говорил, у меня в голове тройка нехилых компьютеров. Один из них и был задействован на сбор, идентификацию и обработку слов местных аборигенов. По мере накопления словарного запаса я стал понимать язык дикарей и строить на нём фразы. Но чтобы их озвучить, понадобился "обруч". Его чувствительные датчики, соприкоснувшись с кожей, получали нервные импульсы, а закреплённая надо лбом "вякалка" преобразовывала их, по необходимости, в язык квабов или веши.
С помощью этой штуковины с Клавой я довольно быстро нашёл общий язык, а вот общение с бандерлогами раньше сводилось к тому, что я их на все джунгли посылал по матери. И, судя по тому, что сейчас ко мне заявились для переговоров, получалось это довольно доходчиво. Ха, что ж, посмотрим, как эта система будет функционировать, так сказать, в приватной беседе.