— Без проблем! — орет Зотов. Первым достает и медленно опускает на землю пистолет. — Договоримся, мужик! Не суетись!
— Обязательно, — шипит Денис чуть слышно, наблюдая за тем, что происходит внизу.
Я — нет. Я вцепилась взглядом в торчащую арматуру и дышу через раз. Но по гулкому топоту понимаю, что их пропустили.
— Опять двадцать пять, — слышу удрученный голос Туманова. — Мужик, ты в курсе, что случилось с твоим предшественником? Чуешь, чем воняет?
Мужчина, удерживающий меня за руку, хмыкает и явно не собирается сдавать позиций, чувствуя свое превосходство.
— Ситуация следующая, — с ленцой вещает Зотов, прохаживаясь, — сейчас сюда едет группа с автоматами и в брониках. Те, кто не сдохнет, сядет. В ваших интересах отпустить девушку и свалить, пока этого не произошло.
— Брехня! — истерично выпаливает Денис. — Кто поведется на эту хуйню, останется без бабок, ясно?!
— Предлагаю вдвое больше, чем обещал он каждому, кто опустит ствол и свалит по доброй воле, — заявляет Туманов. — Останется только этот сопляк. — Мужчина, что держит меня, ослабляет захват, а я готовлюсь рвануть к Родиону.
— И как я их получу? — дерзко спрашивает один из уголовников.
— Придется поверить на слово, — невозмутимо отвечает Туманов. — Альтернативу вам уже обрисовали. Вне зависимости от того, поверите или нет, вас ждет либо тюрьма, либо смерть. Мы поехали вперед, чтобы жертв было меньше, но выезд на шоссе уже перекрыт. Если начнется стрельба, через минуту тут будет спецназ. Решайте, я не собираюсь тут всю ночь стоять. Планы, знаете ли.
— Вы реально в это верите?! — громко и ненатурально смеется Денис. — Внизу человек двадцать! Вы выходите и получаете только пулю в голову! Валите их! Валите, сказал!!!
Мужчины думают. Получается с трудом, но заминка так очевидна, что мои начинают едва уловимо перемещаться. Зотов закрывает собой меня, встав между мной и Денисом, Туманов подходит ближе, Борисов щурится, с руками в карманах прогуливаясь рядом с Денисом. Как волки зажимают его в кольцо. Дикие, умные. Стая. Наконец-то вместе, наконец-то сообща.
Но на стаю умных волков всегда найдется один глупый трусливый шакал, ломающий всю игру.
Глава 58
Все происходит в считанные секунды.
Один из четверки отморозков вскидывает руку с пистолетом. Даня оказывается ближе всех, бросается на него, сбивая с ног. Раздается первый оглушительный выстрел и тот, что удерживает меня, отпускает мою руку. От неожиданности я теряю равновесие и начинаю заваливаться в пропасть, взмахнув рукой и задев стоящего рядом, пытающегося вытащить из-за пояса пистолет. Родион в два шага оказывается рядом и успевает схватить меня за руку, резко дернув на себя. Силы не жалеет, я перемахиваю добрых пару метров, плашмя приземляясь на холодный бетон.
Вскидываю голову, первым вижу Даню, борющегося с мужчиной. Перед глазами плывет от страха, виски заходятся пульсацией, но я поворачиваю голову и замечаю, как Родион отталкивает от себя мужчину, что удерживал меня. Тот с криком срывается, раздается еще два выстрела. Я не понимаю уже ни кто стреляет, ни в кого, но в какой-то момент нахожу Зотова, целящегося в третьего. Тот начинает пятиться, Дима приближается, а потом вдруг этот урод резко разворачивается и с разбега бросается на Туманова, по-прежнему стоящего у самого края.
Мгновение, когда Родион начинает падать, еще долго будет сниться мне в кошмарах. В ту секунду мое сердце останавливается, а искаженное безотчетным ужасом восприятие будто замедляет течение времени, пытаясь предотвратить неизбежное.
Зотов отшвыривает пистолет, отталкивается от пола и, сделав один шаг, выпрыгивает вперед. Не знаю как, но у него получается схватить Туманова за щиколотку. Его тащит по полу, он пытается уцепиться мысами ботинок за выбоины в бетоне и каким-то чудом ему это удается.
— Отпусти! — слышу рык Родиона и тихий ответ Зотова:
— Да пошел ты…
И наступает тишина.
Еще две секунды я пытаюсь запустить сердце, потом оборачиваюсь на Даню и вижу его корчащимся на полу в луже крови.
— Твою мать, — стонет он глухо, держась за руку, а я понимаю, что помощи ждать неоткуда.
Денис и четвертый из его своры точно испарились. Двое спикировали, один, судя по тому, что лежит рядом с Даней без движения, мертв. Внизу куча народу, но пока хоть один из них прорвется, Дима и Родион сорвутся. Из живых и здоровых тут только я.
Сажусь и фокусируюсь, игнорируя тошноту. Встаю на четвереньки и ползу к той веревке, которой меня связывали. И думать нечего о том, чтобы попытаться вытянуть их, сил не хватит. А веревка слишком короткая, чтобы обмотать вокруг ноги Зотова и пары колонн и попытаться спустить их до четвертого этажа. Выбора нет.