Один край веревки обвязываю вокруг арматур, завязываю на несколько узлов. Ползу к Диме, благо, до него всего пара метров, и говорю по возможности разборчиво:
— Я сейчас до тебя дотронусь.
— Ок, — отвечает едва слышно, опасаясь даже лишний раз вдохнуть.
Привязываю его за щиколотку, прикидываю и командую:
— А теперь падай.
— Кавабанга, блять, — выдыхает и расслабляет ноги, ухая вниз.
Веревка натягивается, Зотов раскачивает Туманова и отпускает его. А я лежу чуть дыша, распласталась у самого края. И смотреть страшно до чертиков, но не смотреть — еще хуже. Когда слышу глухой удар тела Родиона о бетонный пол, едва сознания не лишаюсь, но события продолжают развиваться.
— Кавабанга, блядь! — радостно орет Зотов и снизу начинают аплодировать.
— Даня ранен, — блею, отползая от края и все также на четвереньках подползая к Борисову.
— Нормально, — хрипит он через силу и даже улыбается.
— Значит, так! — орет Зотов. — Все слушайте сюда! Засунули пушки себе в жопы и свалили нахер, пока я не передумал и не дал отмашку открыть огонь!
Пару секунд ничего не происходит, а затем раздается громкий и дружный смех парней Зотова. Судя по всему, их буйная радость относится к капитуляции противника.
— Хватит ржать! — злится Дима. — Вытащите меня!
— Я думал, ты никогда не попросишь, — слышу смешок Родиона и опускаю голову к коленям, наконец-то расслабляясь. — Арсений уже готовит койку. Скоро заштопаем твое боевое ранение, — говорит Борисову, вытягивая Зотова.
— Отпад, — выдыхает Даня и слышно скрежещет зубами.
Спуститься мне помогает Зотов. Родион подхватывает Даню, перекинув его здоровую руку через свое плечо, и уезжают они раньше, чем мы ступаем на землю. Очень хотелось просто обнять его, но я запретила себе раскисать: здоровье Дани важнее.
— Где Вася? — оглядываюсь внизу. — Где спецназ?
— С дуба рухнула? — удивляется Зотов. — Какой нахрен спецназ, посмотри на них, — кивает на свою банду, — да их первыми повяжут. А еще Борисова, ну и нас всех по допросам измотают.
— А как же посадить Дениса? — бормочу, перестав понимать, что происходит. — Как вы собираетесь что-то доказать?
— Не доказали бы, — появляется из-за угла брат, а я мчу к нему со всех ног и бросаюсь на шею.
— Васечка, я подумала…
— Я тоже, — фыркает брат. — Пока ты прощалась, Елена метнулась за пистолетом Сергеича. Рука у нее не дрогнула, должен заметить. И соображает быстро.
— Убила? — ахаю тихо.
— Все три выстрела в пол, чтоб враги не догадались. Мужик проникся и поделился гениальными планами руководства. Денис явно страдал манией величия.
— Он мертв?
— Да. Решил, что умнее всех, но не учел отсутствие физической подготовки и крепких нервов. Заранее организовал себе путь отхода, веревку с третьего этажа свесил. Хоть бы узлов навязал, идиот… Я внизу ждал. В общем, спустился он быстрее, чем планировал.
— Ты сам-то как? — спрашиваю со вздохом, отпуская его.
— Узрел полутона, — бурчит себе под нос. — Поехали отсюда.
В итоге до дома доезжаем вместе с Зотовым, Вася идет к своей машине, а я застываю, не зная, что мне делать. То ли с братом на район напроситься, забрав свою сумку от детектива, то ли Туманова примерной девочкой ждать, не имея ключей от квартиры.
— Где там наш здоровяк, — хмыкает Зотов, решая за меня. Достает мобильный, протягивает Васе руку, прощаясь. Я целую брата в щеку и жду ответа на вызов вместе с Димой, привстав на цыпочки, чтобы услышать голос Туманова. — Какие дела?
— Навылет, даже кость не задета, — устало рапортует Родион. — Несколько дней под присмотром светилы. — Замолкает ненадолго, потом спрашивает: — Саша где?
— Да тут, рядышком, — ухмыляется Дима, а я потупляю взгляд.
— Василий?
— К жене топит на всех парах.
— Я скоро буду.
Волнуюсь перед встречей, нарезая круги под насмешливым взглядом Зотова, которому торжественно вручили пса. На стройке так не психовала, некогда было о себе толком думать. А сейчас… рой мыслей. Но все они разлетаются, едва вижу Туманова выходящим из машины.
Секундное замешательство и стремительный марш-бросок. Родион принимает меня в объятия, а я обвиваю его руками и впиваюсь пальцами в спину. Слушаю стук его сердца. Мощные быстрые удары, пульсации от которых эхом разносятся по моему телу. И понимаю, что не смогу от него уехать. Если беременна, не смогу скрыть. У моего ребенка может быть лучший в мире папа, как я могу его такого лишить? А я… да какая разница. Возможно, после всего случившегося он пойдет навстречу и согласится на совместную опеку.