Мужчина зажимает мой рот, подтягивая выше, но я все равно верещу что есть мочи. Затягиваю носом воздух и повторяю до тех пор, пока мы не поднимаемся на этаж. Вдалеке мелькают деревья, а моя решимость тает на глазах.
Родион начал подниматься по другой лестнице. Наверняка достиг последнего этажа, когда я решила «подышать». И даже если услышал сдавленные крики, этот ублюдок вполне успеет скинуть меня. Это будет последнее, что он сделает, сомнений в этом почему-то нет, но зачем-то же он тащит меня? Может, у него семья. А денег за мою смерть заплатят столько, что и пожертвовать собой не жалко. Или он задаст те же вопросы, что и все, а кто-то послушает, находясь поблизости. Или он убьет Родиона, когда тот придет за мной.
От последней мысли становится еще страшнее. Зачем я позвала его? Снова пытаюсь спрятаться за чьей-то спиной и делаю этим только хуже!
Кажется, я уже даже не дергаюсь. Не понимаю, что вокруг происходит, все кружится и никак не желает останавливаться. Я словно на детской карусели, а какой-то шутник мешает сойти, раскручивая только сильнее.
— Замри! — рявкает мужчина неожиданно.
Я зажмуриваюсь, увидев самый край, а он разворачивает меня спиной к пропасти, вцепляется в запястье и дергает рукой, толкая назад. Из груди вырывается неясный стон отчаяния и ужаса. Я упираюсь пятками в бетонную плиту, в самую кромку, а мое тело парит в пустоте, под наклоном. И от падения меня удерживает только неизвестный ублюдок.
— Отпустишь ее и сдохнешь сам, — гремит Родион поблизости.
— Подойдешь еще хоть на шаг, я отпущу ее, — мерзко сообщает мужчина.
Делаю единственное, на что способна в данной ситуации — кое-как выворачиваю руку и хватаюсь за его. Полетишь со мной, подонок!
Глаза не открываю, боясь потерять сознание, обмякнуть и упасть раньше времени, сосредотачиваюсь на голосе Туманова.
— Что ты хочешь?
— Ты спускаешься, — командует неизвестный, — садишься в свою тачку и уезжаешь. И резче, я не смогу держать ее долго.
— Хорошо, — соглашается Родион, а мне в грудь простреливает разочарование.
Вот так просто? Сядет в машину и уедет, оставив меня этому ублюдку? Даже не попытается спасти? Или другого варианта попросту не существует?
— Слабак, — хмыкает Туманов напоследок. — Она почти ничего не весит.
— Да пошел ты! — раздражается мужчина.
Я чувствую, как его ладонь становится влажной. Он впивается пальцами в мое запястье, но если Родион в самом деле не поторопится, я наитупейшим образом выскользну.
Через секунд десять не выдерживаю и все-таки открываю глаза. Все-таки смотрю вниз. И вместе с поросшей сорняками и крапивой землей вижу руку помощи этажом ниже.
«Господи, нет», — хнычу мысленно.
— Я не слышу мотора! — кричит мужчина.
Родион молчит, чтобы не выдать себя. Стоит у самого края, я вижу его и вытянутую руку с расставленными пальцами. Одна нога чуть заведена назад, на полшага, обе согнуты в коленях. И это — мой единственный шанс.
Господи… а если у него не получится? Что за дикий тест на доверие?! Я не смогу! Нет, Боже, нет!
— Три, — негромко произносит Туманов.
Я разжимаю руку мужчины, выставляю вторую вперед, перпендикулярно телу, делаю короткий неглубокий вдох, снимаю одну ногу с плиты и солдатиком падаю вниз на остановке сердца.
Слышу, как вскрикивает мужчина, потеряв равновесие. Понимаю, что он отпустил мою руку, падая спиной назад. Чувствую, как пальцы Родиона проскальзывают от локтя к запястью. Ни черта не соображаю, я умерла в те секунды. И воскресла, когда ощутила на запястье его стальную хватку и рывок вперед.
Туманов падает на спину, утягивая меня за собой. Я падаю на него, ударившись левым коленом и локтем о бетонный пол.
— Все хорошо, — говорит быстро, обхватывая меня обеими руками и вжимая в себя.
И от этого давления я окончательно стыкуюсь с реальностью, срываясь в истерику.
Господи, я никогда в жизни так не рыдала! Так горько, громко, захлебываясь! Меня никогда так не утешали, гладя по голове, зацеловывая волосы, крепко-крепко обнимая. Я думала, не смогу остановиться, в груди точно снаряд сдетонировал. Но, проплакавшись и пригревшись, через какое-то время могла лишь всхлипывать ему в грудь.
— Теперь ты выйдешь за меня? — ослабляет захват и ласковым движением убирает волосы с моего лица.
— Только если все расскажешь.
— Точно выпорю, — бормочет на выдохе.
Глава 10
Родион садится, а я покрепче обхватываю его за шею. Когда встает вместе со мной, стискиваю его торс ногами, скрещивая за его спиной в щиколотках. Глаза держу закрытыми. Он поддерживает меня под бедра, хотя это и не требуется: я так крепко держусь за него, мог бы идти, будто меня и нет.