Пока занимаюсь завтраком, Родион работает, разложив ноутбук на кухонном столе. Он полностью погружен в процесс, и я могу разглядывать его, привыкая к необычному образу. Трусы и очки, но смешно он не выглядит. Серьезный, вдумчивый, строгий. Борода эта его еще… гроза морей. Повелитель стихий!
Закатываю глаза на свои дурацкие мысли, поворачиваюсь к плите, помешивая овсяную кашу. Я ее терпеть не могу, но мужик попросил — варю, мне несложно. Чуть только выключаю огонь, накрывая крышкой, чтобы настоялась, раздается звонок в дверь.
— На этот раз я оденусь в адекватное, — бурчит Туманов и поднимается. — Посмотри, кто.
Спешу в прихожую, заглядываю в глазок и от неожиданности отшатываюсь.
— Это папа, — шепчу Родиону. — Тебе необязательно выходить.
— Хорошо, — кивает и уходит в комнату, а я открываю.
— Привет, — улыбаюсь и отступаю, позволяя пройти.
— Привет, донь, — немного смущенно здоровается папа, проходя.
На нем скромные, но чистые и тщательно выглаженные рубашка и брюки. Волосы аккуратно зачесаны назад, лежат красивыми волнами. Он побрился, пахнет одеколоном и немного перегаром, но не пьян. Сегодня точно не пил, скорее вчера вечером. Взгляд ясный, осмысленный, заинтересованный. Любопытный даже.
А у меня вдруг грудь сдавливает, а на глазах вот-вот выступят слезы, ведь становится ясна причина его появления. Он хочет посмотреть на моего ухажера. Того, из-за которого я хохотала на весь двор. Жара же, окна у всех нараспашку, наверняка слышал сам: Васька вряд ли зашел к нему поделиться впечатлениями, к Иринке своей побежал первым делом.
— Прости, я давно не заходила, — вымучиваю улыбку через силу. — Завтракать будешь? — не знаю, что еще ему сказать.
Пытаюсь не расплакаться, когда он бросает взгляд на закрытую дверь спальни и раздвигает губы в подобии улыбки, но глаза становятся печальными. Я его не стесняюсь! Жизнь так сложилась! Ему одиноко было, ему было тяжело! Никого рядом не было, чтобы вытянуть, а сам не справился! Не смог, не сумел, не знал как. Я бы познакомила… Обязательно бы познакомила, похвасталась, чтобы знал, что пристроена, что не останусь одна, что мне будет легко и счастливо. И на свадьбу бы позвала, как не позвать? Родной же, частичка души. Первым делом бы к нему пошла радостью делиться, не так много ее в жизни было. Первым делом…
— Спасибо, я уже, — мягко говорит папа. — Просто проведать заглянул, в магазин шел. Все хорошо у тебя?
— Да, па, все хорошо. Я зайду на днях, на работу просто новую устроилась, пока суетно все, не привыкла еще. Тоже на бар, но, в общем… такие дела, — заканчиваю бессвязно.
— Ясно, — шире улыбается папа. — Ну, главное, чтобы тебе самой нравилось.
— Здравствуйте, — слышу за спиной и, не выдержав, опускаю голову и роняю на пол две крупные слезинки. Быстро справляюсь с собой, тру глаза, вроде как спросонья.
— Па, познакомься, это Родион. Мы встречаемся, — представляю официально и встаю так, чтобы видеть обоих. — Это мой папа, Федор Николаевич.
— Утро доброе, — папа крепко жмет протянутую руку, а я снова дышу, увидев жизнь в его глазах.
— Приятно познакомиться, — Родион вежлив, если не сказать учтив.
— Взаимно, — бормочет папа, не привыкший к подобному официозу. — Ну, не буду мешать.
Тепло прощаемся, он выходит, а я прилипаю к Родину, обхватывая его обеими руками.
— Спасибо.
— Каша моя где, женщина? — хмыкает, поглаживая по спине. — Или ты думаешь, это роскошное тело святым духом питается?
Прыскаю и иду на кухню, а он вновь устраивается за ноутбуком, ныряя в работу.
— Я передумал, — говорит вдруг.
— По поводу? — блею, не оборачиваясь.
— Ты просто обязана понравиться моей маме.
Глава 23
Всю дорогу до дачи Борисова занимаюсь выуживанием информации. Бессмысленно, потому что на любой вопрос слышу один и тот же ответ:
— Не скажу.
— Да почему?! — взвизгиваю и глупо всплескиваю руками, не выдержав. — Как я ей понравлюсь, если ничего о ней не знаю?!
— Как хочешь, так и выкручивайся, — ухмыляется нагло, явно наслаждаясь моей легкой паникой.
— А вот я возьму и не стану, — дуюсь, скрещивая руки под грудью. — Как получится, так и получится.
Сама мысленно перебираю гардероб, прикидывая, в чем бы могла предстать перед его мамой, будь все взаправду. Вспоминаю, как выгляжу в том или ином наряде, «нахожу» парочку подходящих платьев, но вспоминаю про свои колени и локти и морщусь. С шортами, футболкой, кедами и кепкой еще куда ни шло, можно закосить под неуклюжего подростка, но не предстану же я перед ней оборванкой? Подумает еще, что на деньги повелась. Или что похлеще.