— А если… — лопочу тоненьким голоском.
— Там и решим. Не собираюсь ломать голову над тем, что еще даже не случилось. И это будет ахеренная история, — ржет, бросая на меня веселый взгляд.
— Придурок, — закатываю глаза и вырываю свою руку из его, но ответную улыбку сдержать не могу, от того снова отворачиваюсь.
— Один только момент, Саш, — говорит без улыбки и стеба минут через десять пути.
— Какой? — сглатываю, ожидая услышать что-то в высшей степени неприятное.
— Если да, к Борисову я тебя уже не отпущу. Так что подумай как следует, время есть.
— Дважды вынужденный брак? — хмыкаю, ощущая, как душа покидает тело. — Романтика…
— Реальность, — берет последний аккорд по моим мечтам.
«Не о таком финале я фантазировала, — размышляю горестно. — Вынудить мужика жениться по залету… мощно, Колосова. Далеко пойдешь, девочка. Тупая, но хитрая».
— Останови у аптеки, — прошу тихо уже в городе. Туманов резко дергает рулем, сворачивая в переулок. Разгоняется и бьет по тормозам у аптеки. Врезаюсь в ремень, но говорю спокойно: — Подожди тут, пожалуйста.
Таблетку покупаю. И воду. Расплачиваюсь картой, чек убираю в кошелек. Вдруг взбредет в голову проверить? Черт его знает… за себя точно знаю — не буду жить с мужчиной, для которого лишь мимолетное увлечение. Вот не буду и все тут, ни при каких обстоятельствах. Я тоже хочу быть счастливой. Хочу, чтобы меня любили, а не терпели. Хочу иметь хотя бы шанс. Если придется, перееду в другой город. Увезу папу, какая ему разница, где за воротник закладывать? У Васьки своя семья, мы и так видимся нечасто, а будем еще реже, когда Иришка родит. Справлюсь. Успею подкопить, нормально все будет. Надо только на полную смену выйти, за пять часов много не заплатят.
Выхожу и у двери аптеки вскрываю пачку. Достаю блистер, делаю вид, что выдавливаю и кладу в рот таблетку. Запиваю, глотаю. Все лишнее выбрасываю. Возвращаюсь в машину.
— А что, если, — кривляется Туманов и дергает машиной. — Пристегнись, — приказывает грубо.
У меня первой иду в душ. Беззвучно плачу под струями воды, но о своем решении не жалею. Даню как любила! Думала, сдохну, когда о жене его узнала. Все, конец, пропасть, шаг, верная смерть. Но ничего, встретила другого, снова влюбилась, жизнь продолжается. И после Туманова встречу, обязательно. Да, думаю только о себе. А о ком мне думать? О чем? О его чувстве долга? О его ответственности? Он даже не узнает, а значит, и заботить ничего не будет. А я буду счастлива, когда-нибудь, обязательно.
— До твоей смены — сон, — ставит перед фактом, возвращаясь из ванной. — Ночка будет долгой.
— Я не хочу, — перечу негромко.
— Считай, посоветовались, — ухмыляется едко. — Легла. И учти, попытаешься удрать, о работе забудь. Будешь торчать на седьмом этаже, пристегнутой к батарее.
Смотрю на его перекошенное гневом лицо и понять не могу, какая эмоция им движет. Все еще любопытство? Вряд ли, слишком уж бесится. Ущемила самолюбие? Скорее всего, причем, дважды. Не захотела от него ребенка и оставила себе лазейку к другому. Хочу другого, а сплю с ним. Что ж, пусть так. В разы лучше, чем жалость и нужда.
Ложусь в одежде, накрываюсь простыней и долго таращусь в потолок, прислушиваясь к его размеренному дыханию.
— Я просто хочу любить и быть любимой, — всхлипываю чуть слышно, не выдержав.
Родион неожиданно поворачивает голову, а я закрываю лицо руками, не в состоянии удержать слезы.
— Виноват, — хрипит и пододвигается ближе, обнимая.
Глава 27
— И эта контуженная, — презрительно кривится Зотов, когда я выхожу из мужского клуба.
— Со следующей смены работаю, как и все, до последнего посетителя, — сообщаю Родиону о своем решении, которое уже утвердил начальник.
— Понял, — отвечает коротко.
— Он круглосуточный, — корежит Зотова, а я лишь развожу руками и обхожу их, следуя к машине.
Это правда, но я не робот, так что договоренность до семи утра максимум. Если что, у меня не больше полугода: беременная за баром — тот еще цирк, тем более в подобном месте, держать меня никто не станет. А между тем, даже за жалкие пять часов я получила весьма приличные чаевые. Даже девчонки радуются: со мной стало ощутимо больше.
В машину сажусь на заднее сиденье и сразу беру в руки папку, лежащую там же. Нахожу среди всех Дениса и молча передаю лист Родиону, успевшему сесть за руль.
— А че случилось-то? — Зотов скручивается и заглядывает назад, а потом поворачивается к Туманову. — Интересно же.