— Он реально может? — проглатываю с трудом, а Туманов опускает взгляд.
— Всякое бывало.
— А ты? — все-таки спрашиваю, хотя ответ слышать откровенно страшно.
— Если ситуация безвыходна.
— Ну так, наверное, любой… — бормочу, неловко съезжая с темы. Доедаем и одеваемся, но молчания в машине не выдерживаю. — Что с квартирой?
— Сергеича дергать не хочется, сам зайду сегодня, раз уж там будем.
— Что скажешь?
— Зависит от того, кто откроет, — хмыкает и слабо улыбается. — Разберусь, не переживай.
— Да я не…
— Все правильно, — перебивает. — Так будет проще. И удобнее, раз уж ты работаешь в центре и до неопределенного времени.
— Я… — пытаюсь придумать адекватный предлог, но он снова перебивает:
— Нормально. Будет повод появляться там чаще. Мужики сплетники похлеще баб, особенно под градусом. Может какая-нибудь инфа интересная проскочит. Мне всегда наливай сок, что бы не заказал.
— Поняла, без проблем, — отвечаю с готовностью, немного выдохнув.
— И спасибо, что осадила. Там, у дома, — берет мою руку, сжимает и тут же отпускает, а у меня внутренности опускаются от ощущения потери. — Именно я заварил всю эту кашу. И смерть девушки на моей совести.
— Ну ты-то хоть не начинай, — ворчу тихо.
— Уверен, за ней пришли именно из-за твоего звонка. Другого повода не вижу. Мужик ее информацию слил или кто-то из Зотовских — неважно. Я влез в бар, я сел к тебе в машину, из-за меня тебя ранили.
— Но позвонила я, а не ты. Могла бы и брату, но близкого решила не беспокоить, сделала как самой выгоднее было. Так что дели на троих. Даже на четверых, раз уж Димкины погнали. А лучше — на одного. Того, кто выстрелил. В ее смерти виноват только он.
— Разумно, — поворачивается на мгновение. — Не хмурься, устаканится.
Оставшуюся дорогу едем молча, а когда проходим в квартиру, я вообще дар речи теряю: открывает нам мокрый с головы до ног мужик.
— Проштрафился? — издевательски посмеивается Родион, протягивая руку.
— Хер там, — кривляется парень, пожимая. — Честь оказал.
Из комнаты, в которой меня держали, на полном ходу выбегает пес, проскальзывая когтями по полу, и мчит на нас, виляя хвостом.
— Привет, — смеюсь, опасливо гладя его по мокрой шерсти. Здоровый, зараза такой, боязно как-то. Но ласковый, руку мне лижет. Кошусь на Родиона, невольно проводя аналогию, и спрашиваю громко: — Тебя как звать-то?
— А это забавно! — отзывается Зотов из комнаты, затем слышится удар и чей-то стон. — Туман! Прикинь?
— Прикинула, — смеюсь ровно до того момента, пока не прохожу в комнату и не вижу на полу парня с окровавленным лицом. — Ты совсем больной?! — взвизгиваю, подлетая к стоящему рядом Зотову. — А просто спросить?!
— Просто — молчит, — отзывается глухо и пинает лежащего. — Да, Мурат? Где-то больше платят, падла ты такая?
— Нет, — хрипит Мурат. — Сказал уже.
— И типа не повторяешься? — язвит Дима и снова пинает его в живот. К нему подбегает Туман, поддевает носом ладонь, требуя внимания. Зотов машинально гладит его и брезгливо морщится, глядя на свою руку, всю в шерсти. — Ты, — тыкает пальцем в одного из присутствующих в комнате мужчин, — в прихожей пакет, там эта херня, как ее…
— Фурминатор, — сглатывает парень, нервно дернув кадыком.
— Все ты знаешь, — ласково улыбается Зотов, а через секунду приказывает холодно: — Вычеши. На улице. Скотина мохнатая, свали в туман, — ворчит на пса, отталкивая от себя. Наклоняется и вытирает руку о парня, оставляя на его футболке комок шерсти. — Нахера я на это подписался…
— Ты добрый, — просовываю свою руку под его, второй поглаживаю. — И понимаешь, что, если не признается, значит не в чем. Просто расстроился, вот и бесишься.
— Я добрый, слышали? — окидывает взглядом своих подчиненных и каждый из них опускает взгляд, встречаясь с его. — Ни хуя я не добрый, — цедит злобно и пинает парня на полу еще раз, а потом рявкает: — Уберите дебила! Следующий!
— Так ты только размялся, — вздыхает Родион и устраивается в кресле в шаге от меня. — Сколько всего? — посматривает на наручные часы.
— Спешишь? — язвит Зотов.
Боковым зрением вижу, как двое под руки ведут третьего, а вот отреагировать, когда он начинает вырываться — нет. Дима толкает меня, я начинаю падать, замечая, как он тянется к поясу, из-за которого торчит пистолет, но Туманов подрывается чуть раньше и успевает подхватить меня. А потом и вовсе проворачивается вместе со мной и прикрывает своим телом, вжав в пол.