— Как получили? — хлопаю ресницами. — Я слышала, Маратов-старший за границей.
— За границей, как же, — папа брезгливо сплевывает в сторону. — Рыб на дне речки кормит. Та, что за заводом тянется.
— Откуда ты знаешь? — лопочу, чувствуя, как по спине бежит холодок.
— Оттуда. Следил я за ним. Хотел выяснить, кто с ним был. И выяснил. А те узнали, что я его по ожогу на роже определил, и сами же в расход. Зверье. Я на них заявление, как свидетель. Ну, это уж приняли, поехали за ними. А они спьяну стрелять, да сами же и полегли. А этого Маратова даже доставать никто не стал.
— И поделом ему! — выпаливаю на эмоциях.
Папа вздыхает и просит:
— Ты, донь, абы кому руку помощи не тяни. Не ценится это. Я про сына его много чего интересного слышал, яблоко от яблони недалеко упало. Не знаю уж, чего он там охранял, да я бы ему и мешка картошки не доверил. Прости, что сорвался так, хорошо сидели, да память пока не подводит.
— Ничего, пап, — крепко обнимаю его, — посидим еще.
— Посидим, обязательно, — улыбается папа.
— А вам с собой продукты не надо? На рынок может сбегать, хоть мяса взять, там поди и нет ничего.
— Все есть, там и магазин, и свое продают. А на рынок не ходи. Проводите и поезжайте.
— А с рынком что не так? — с удивлением оборачиваюсь на строение позади платформы, в десятке метров.
— С рынком все в порядке. И мясо там хорошее. Но Родион твой, сразу видно, при деньгах, а народ завистливый тут и злобный. Вон там на углу пивнушка открылась, года два как. Я тоже, бывало, захаживал. А потом перестал, вся мразь с района туда полезла. Точно с зоны их прямиком сюда везут, тьфу. Так что поезжайте, донь. Береженого Бог бережет.
— Знаешь, где у нас Кипр нынче? — хмыкаю уже в машине.
— Где? — с любопытством разворачивается ко мне Туманов.
— В речке-вонючке за заводом, куда всю отработку от станков сливали, — отвечаю не без злорадства и пересказываю то, что узнала от папы.
— Я смотрю, Маратов-младший не без фантазии, — хмыкает Туманов задумчиво. — И то, что мать ему фамилию поменяла, только развязало руки. Ладно, еще обсудим. Почти два, надо торопиться.
К дому подъезжаем за пару минут до назначенного времени, а Васька уже там. Реально сидит на табуретке под моим окном, которую каким-то чудом еще не уволокли, и сверлит нас хмурым взглядом.
— Я не при чем, — выдаю трусливо и первой забегаю в подъезд и в квартиру.
Закрываюсь в комнате, прихватив из чулана чемодан, и не выхожу, пока кто-то не стучит в дверь.
— Эй, заяц! — посмеивается Туманов.
— Он ушел? — шепчу, воровато выглядывая.
— Ушел. Но обещал вернуться.
— Это еще что значит? — хмурюсь и открываю дверь полностью.
— А то, что вечером мы все вместе едем в деревню. Он хочет сам осмотреть место преступления. Оба.
— Блин, — выдыхаю разочарованно. — А никак нельзя было его убедить не влезать?
— Скорее он меня убедил в том, что без него не обойтись, — с виноватым видом чешет бровь. — И велел передать, это тебе за то, что не рассказала сразу. То есть, примерно где-то из машины, когда тебя подстрелили в том районе, куда он велел тебе не соваться.
— Понятно, — мямлю с кислой физиономией, а Родион легко поднимает мой чемодан.
— Паспорт взяла?
— Угу, — выдавливаю, вновь чувствуя, как ускоряется пульс.
— Отлично. По пути можешь выбрать дату, — я закрываю глаза, пытаясь принять реальность, а потом чувствую прикосновение его руки на своих ногах и успеваю только завизжать, когда он перекидывает меня через плечо и распрямляется.
— Зачем?! — верещу, обхватив его обеими руками.
— Только так надо самую красивую девочку с района утаскивать в ЗАГС, — отвечает со смешком и, дерзко шлепнув меня по попе, снова хватается за чемодан.
Глава 43
— Пятого октября, — выпаливаю весьма громко, до сих пор чувствуя головокружение.
Люди за соседними столиками косятся, Родион проглатывает суп и улыбается:
— Почему?
— Суббота, на дорогах свободнее, — мямлю, не глядя ему в глаза, — есть шанс попасть в бабье лето, деревья в золотистой листве, красиво, число мне нравится, а ты сам сказал, выбирай, как если бы…
— Я помню, Саш. Просто было интересно. Пятого. Мне нравится. Как тебе этот ресторан?
— Так мы на смотринах? — улыбаюсь и на мгновенье отвожу взгляд. — Тут симпатично.
— Симпатично? — презрительно вздергивает губу и оглядывается: — Где официант? Нам нужен счет.
— Прекрати, — смеюсь тихо. — Ресторан — последнее, что меня волнует. На самом деле, важно только одно.