— Платье?
— С кем, — роняю тихо и затыкаю себе рот ложкой.
— Понял. Тогда пошли все на хер, после росписи укатим на моря.
— В смысле?! — давлюсь и долго кашляю в салфетку. — Сбрендил? А подарочки?!
Родион наклоняется над столом, выплевывает в тарелку все, что было во рту и срывается на громкий гогот, попутно вытирая лицо.
— Повезло, что о твоей меркантильности я узнал до свадьбы, — продолжает посмеиваться, но уже тише.
— Меркантильность! — фыркаю презрительно. — О, нет, мой дорогой, тут дело вовсе не в деньгах.
— Неужели? — смотрит на меня с ухмылкой.
— Представь, — играю бровями, подаваясь чуть вперед и он делает то же самое. — Все спрашивают, что вам подарить? Что нужно молодоженам? Может, что-то в дом? А я такая, «о, нет, что вы, у нас всего предостаточно». Если подруга, добавляю невзначай «у меня мужик просто богатый», — паясничаю, опуская взгляд, а Родион сдавленно хрюкает, но не перебивает. — Ну и дальше я такая «нам было бы очень приятно, если бы вы сделали что-то своими руками». Любой пустяк, открытка, что угодно! Я умею быть милой, они стопудов купятся, — делаю паузу, а Туманов поджимает губы, пытаясь не рассмеяться.
— Стопудово, — медленно моргает в подтверждение.
— И вот тогда-а-а-а-то, — провозглашаю, подняв вверх указательный палец, — папа и вспомнит, как в шестом классе отвел меня на единственный в школе кружок по лозоплетению! Как мне не отдали мою корзинку, а потом я увидела ее у какой-то торговки на воскресном рынке! Вот тогда-а-а, мой дорогой, братец-то и припомнит, как на каждый день отца он нагло примазывался к моему подарку! — Родион срывается на тихий смех, а я продолжаю: — Все все вспомнят! Будут своими наращенными ногтями клеить стразики на уродливое папье-маше и проклинать тот день, когда зажали мне потасканное платье на выпускной, — ковыряю салфетку, отчаянно гримасничая. — Сотню гостей позову! Нет, две! Всем отомщу. Одним махом. Ты понял меня? — хватаю его за ворот рубашки и чеканю: — Никакого курорта после росписи.
Туманов закрывает глаза ладонью и содрогается в беззвучном смехе, но отвечает:
— Понял. Никакого курорта.
— Так и вижу парней Зотова за столом, заваленным макраме и схемами, и его самого, расхаживающего рядом с указкой и бьющего по рукам за кривой крестик.
— Я с этим дерьмом, по-вашему, должен на свадьбу идти? — поддерживает Туманов, пародируя интонацию друга. — В этот момент он пинает чувака со спицами, сиротливо притулившегося на полу. Да моя бабка в гробу лучше вяжет!
Смеюсь, но недолго.
— А вот тут, кстати, кроется подвох, — замечаю встревоженно.
— Думаешь, кто-то из них в самом деле умеет вязать? — умиляется Туманов, а я прыскаю, представив себе картину.
— Да черт знает, но я не о них. Мама Иринки. У этой женщины просто феноменальная скорость. И, если учитывать прошлый новый год, есть опасность стать счастливыми обладателями парных свитеров, в которых придется сделать несколько памятных кадров.
— Как будто у меня мало унизительных фотографий, — стоит недовольную мину.
— Даже в безупречном плане бывают свои риски, — отмечаю флегматично. — Оно того стоит. Только представь их мучения, — мечтательно закатываю глазки.
— Ты самая коварная и безжалостная женщина из всех, с кем я когда-либо был знаком, — произносит с восхищением.
— Благодарю, — кокетливо опускаю взгляд и чувствую вибрацию по столу.
— Василий, — сообщает Родион, прежде чем ответить на вызов. — Да. Согласен. Договорились, — сбрасывает вызов и поясняет: — Доедаем и выезжаем.
— Так рано? — удивляюсь. — А если соседи увидят?
— Да пусть. От дома ключи есть, скажешь, дал приятель. Уверен, он подтвердит все что угодно, лишь бы снова не оказаться в том же положении. Но вообще, Василий хочет осмотреть машину засветло.
— Разумно, она довольно далеко от деревни, — говорю несколько надменно, испытывая гордость за брата.
— Тебе нужно уточнить местоположение. Лучше координатами.
Выдуваю и достаю из сумочки телефон.
— Приходите, только нас дома не будет, — ехидничает Данька вместо приветствия.
— Родителей отвозили, Дань, — тяжело вздыхаю. — Отчитываться мне перед тобой надо, в самом деле? Ничего не перепутал?
— Нет, — режет коротко.
— Скинь координаты машины, — говорю стальным тоном. — Васька посмотрит опытным глазом, раз уж ваш детектив временно дисквалифицирован.
Борисов с полминуты сопит в динамик и бурчит недовольно:
— Скину.
Я сразу же отключаюсь, а Туманов шепчет нараспев: