Чем спокойно беседовать с кем-то
Эти девять месяцев, проведенных Эвой в родном городе после долгой разлуки в шесть лет, многому ее научили. Она получила жизненный опыт, который помог ей стать ещё лучше.
Иногда, когда приходит темнота, я могу быть твоим огнем.
В этом мире, полном лжи,
Ты единственный правдивый.
Это мое письмо для тебя
Полина слушала подругу, затаив дыхание. Еще никогда Эва не была такой трогательно хрупкой и безумно сильной одновременно.
До того, как темная ночь ко мне подкрадется,
Не оставляй меня.
Ты до сих пор меня не любишь?
Я не ожидаю многого прямо сейчас.
Просто останься со мной.
Когда прозвучали последние ноты, Полина улыбнулась. Она подняла голову и посмотрела на Макса, ожидая его реакции. Парень растянул губы в усмешке, не предвещавшей ничего хорошего.
— Ну, терпимо-терпимо. Иногда даже в ноты попадала, — Полина, злобно округлив глаза, ткнула его кулаком в плечо.
— А можно я больше не буду притворяться, будто меня тут нет, и тоже врежу этому придурку? — ребята повернулись к Эве, которая всё это время сидела в кресле, молча наблюдая за тем, как они пытаюсь посмотреть трансляцию недельной давности. Полина покачала головой.
— Макс мой. Так что и бить его буду только я, — парень наигранно засмеялся.
— Даже не знаю. Радоваться этому или бояться, — девушка сузила глаза.
— Бойся, — она поднялась с дивана, сделала пару шагов, сократив расстояние до кресла, и села на подлокотник, приобнимая подругу за плечи.
— Поздравляю со вторым местом, — Эва немного грустно вздохнула, и это не укрылось от Полины. — Зато есть куда стремиться. У тебя еще целых три года, чтобы надрать зад этой американке.
— Вообще-то Джо очень даже хорошая девушка, это раз. А во-вторых, она выиграла, так что больше на этом конкурсе мы с ней не встретимся.
Эва посмотрела на часы и с легкой неохотой поднялась с кресла. Полина сочувствующе посмотрела на нее, девушка в ответ пожала плечами. Макс кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Вы может и умеете общаться телепатически. Только вот я из ваших переглядок ничего не понял.
— Эва должна встретиться с Димой… и Вадимом, — девушка кивнула, подтверждая ее слова.
— Спасибо за гостеприимство, Макс, — парень кивнул, Эва выдохнула, — если честно, даже перед финалом так сильно не волновалась как сейчас.
*
Дом Диминой семьи был именно такой, каким Эва себе его запомнила. Девушка хмыкнула про себя — да разве давно она тут была? Правда, последний ее визит вряд ли носил официальный характер, но зато она хотя бы смогла увидеть спальню Димы изнутри.
Парень встретил ее на крыльце, нежно приобняв, но без намеков на большее, помог разуться и проводил в гостиную. В кресле, потягивая виски из граненного стакана, сидел Вадим. Он кинул на гостью небрежный поверхностный взгляд и снова отвернулся к окну.
Дима сел на диван, пригласив сесть рядом с собой и Эву. Но девушка предпочла остаться на ногах.
— Рассказывай.
В Димином голосе совсем не осталось тепла, когда он смотрел на брата. От этого Эва почувствовала необъяснимую радость — она больше не была той, на кого обрушился холод его злости. Теперь палки доставались тому, кто этого поистине заслуживал.
Вадим кивнул головой в сторону сестры.
— Пусть она сядет, — Эва покачала головой, и он хмыкнул, — мало ли, окажешься такой сентиментальной, что в обморок от переизбытка чувств грохнешься.
Но Эва так и не села. Она подошла к окну, повернувшись к ребятам спиной, и положила руки на подоконник, чувствуя, как он дразнит ладони прохладой. Теперь перед её глазами был лишь ухоженный сад, а в мыслях пронзительная тишина.
— Рассказывай, — повторил свое требование Дима. Больше у Вадима не было поводов оттягивать, и ему пришлось говорить.
— Даже не буду спрашивать, что ты помнишь из того вечера, когда умерла мама. Бьюсь об заклад, в твоей голове до сих пор каша. И я даже знаю почему, — он недолго помолчал. — Когда маме стало плохо, и я приказал тебе позвонить в скорую, ты, моя дорогая сестрёнка, позвонила отцу. Понятия не имею зачем и почему. А он уже вызвал скорую. Но главное, они пришли почти одновременно, отец на две-три минуты раньше, не больше.
Дверь Шевелёв-старший открыл своим ключом, тут же заперев обратно. Мужчина скинул обувь и потрепанную куртку и только после этого прошел в гостиную. Эва сидела, забившись в угол дивана, и хныкала. Она не моргая смотрела на бледнеющую мать. Вадим держал ее голову на коленях и не переставал гладить по волосам. Он не плакал, даже его губы не дрожали. Но общая бледность и тёмные круги под глазами говорили о том, что мальчик на грани.
В дверь позвонили. Вадим словно вырвался из забытья и поднял голову. Его рука на секунду повисла в воздухе, после чего опустилась на щеку женщины.
— Открой дверь, — обращался он к Эве, хотя смотрел на отца. Но девочка не пошевелилась. Тогда он повторил требование — в ответ ни звука, ни движения.
Шевелёв-старший покачнулся. Он оглянулся, разглядывая каждую шероховатость двери, разрывающейся от звонка, но остался стоять на месте.
— Мама умрет, если скорая не попадет в квартиру. Открой им живо.
Вадим осторожно положил голову матери на пол и поднялся. Ему хотелось ударить Эву за непослушание, но вместо этого он направился к двери. Когда он поравнялся с отцом, мужчина схватил его за руку.
— Отпусти.
— Если ты сейчас откроешь, продолжишь её страдания. Дай ей уйти, — Вадим непонимающе посмотрел на него. Он сморщился, словно взял в рот кислый лимон, и, вырвав руку, скрылся в темном коридоре. Щелкнул замок входной двери.
— Но они не успели. Эта двухминутная задержка забрала жизнь нашей матери, — Вадим шмыгнул носом. Эва молчала. — А потом отец популярно объяснил, что с нами будет, если я не займу его сторону. Разделение. Детский дом. Это в лучшем случае. Или будем таскаться по помойкам, перебираясь объедками. Этого ты хотела, когда орала на всё кладбище?
— У нас есть дядя Виктор…
— Он забрал тебя, потому что отец позволил. Думаешь, органам опеки не было бы плевать? Печать, подпись и вот, ты жрешь обои со стен детского дома. Дядя Виктор даже бы не узнал, какое жалкое существование влекут его племянник и племянница. Отец жалел, что отпустил тебя в Москву. Боялся, что ты всё вспомнишь. То, как он тянул время. Как давал взятку, чтобы в отчете об этом не было и слова. Потому и ненавидел. Ты и страх того, что память вернется к тебе, тянули его назад. Не давали забыть прошлое.
Пустой стакан упал на пол. Вадим поднялся с кресла и медленным шагом направился к двери. Он остановился только в дверном проеме.
— Я рассказал тебе всё, что помню. Что делать дальше — твое дело.
Эва слышала, как хлопнула входная дверь. Она вздрогнула, чувствуя, как под кожу забиваются невидимые иглы, причиняющие боль. Дима подошел со спины и положил руки ей на плечи — девушка выдохнула. Она развернулась и уткнулась носом ему в грудь, закрывая глаза, позволяя слезам обжечь щеки и губы. Дима склонил голову и поцеловал девушку в макушку.
— Послушай…
— Всё в порядке, — девушка шмыгнула носом, — кажется, во всей этой истории Вадим пострадал даже больше. Мне еще очень повезло. И с дядей Виктором. С тобой…
— Он на грани. Боюсь представить, что будет с Вадимом дальше, — Дима взял Эву за плечи, сжимая их, вынуждая тем самым поднять голову и пересечься взглядами. — Прости, я был не прав. Я — полный идиот. Ты вправе послать меня куда подальше.
— Ты прав, — девушка невесело хмыкнула, — но думаю лучше будет, если ты пригласишь меня в кафе.
— Разрешишь пригласить тебя на свидание? — Дима не смог сдержать улыбки. Эва кивнула.
— Разрешаю, — она взяла парня за руку, не отрывая взгляда от его пронзительных голубых глаз, в которых снова искрилась любовь.