Бразильские тропические леса выжигались с не меньшей интенсивностью, потому что мясным магнатам срочно нужны были новые земли под пастбища и выращивание корма для скота. В какой-то момент скорость уничтожения девственных тропиков увеличилась до площади одного футбольного поля в секунду. Цифры, которые тяжело даже вообразить. Но и эта информация пряталась от первичного потребителя, который просто заказывал бифштекс в ресторане, совершенно не утруждая себя хотя бы задуматься над тем, чего стоит этот кусок жареной плоти.
В военном конфликте между Сирией и Турцией, как армия жнецов, орудовали торгаши органами, крадущие детей, потрошившие и подкидывавшие их тела в горячие точки, делая из них якобы жертв бомбежек. Но разве об этом говорилось на центральных новостных каналах? Нет. Им говорили о победах над террористами, об очередном успешном ходе на доске политической игры между двумя державами. Сами люди не желали знать о том, что происходит в местах, где нет закона, полиции, защиты.
Истребление сводилось к цифрам: потери среди солдат и гражданского населения, количество ликвидированных боевиков, количество выпущенных снарядов. Количество — вот чем становились выпотрошенные дети, которые искали спасения и нашли его у торговцев органами.
Среднестатистическому потребителю не сообщали лишнюю информацию. А сам среднестатистический потребитель был слишком ленив, слишком эгоистичен и слишком безразличен к трагедиям других людей, разделявших один с ним материк, также как и был слишком труслив, чтобы взять ответственность за все, что творилось на земле, на самого себя.
Вот кем мы были до Вспышки — восемь миллиардов трусов. Сегодня же мы вымирающий вид. Природа отомстила нам за убитых орангутангов и их осиротевших детенышей.
Мы перешли на зимнюю униформу еще месяц назад. Защитное обмундирование сделано из прочной водоотталкивающей и огнеупорной ткани. Пехотное оружие представлено в двух видах. Это штурмовые винтовки Фамас и снайперские винтовки ФР-2. Все оружие оснащено прицелами ночного и дневного видения с электрооптическими усилителями яркости изображения и видеокамерой. Наша экипировка настолько высокотехнологична, что в ней можно жить, как улитка в ракушке.
В исследовательском блоке есть целый баллистический отдел. Там порядка сорока человек работают над улучшением нашей огневой и оборонительной мощи. Они присматривают за Фелин[1] — высокотехнологичным наследием прошлого. Не уверен, имеют ли другие базы выживших что-либо подобное. Фелин — настоящее сокровище. Это компьютерная шина для обмена информацией между солдатами. К ней подключены все видеокамеры, тепловизоры, радары, приемопередатчики со шлемов, винтовок и колесной бронетехники. Фелин — наш гений, она обладает собственным интеллектом и умеет автоматически вычленять наиболее уязвимые места в обороне, определять атакующие группы и даже отдавать команды. Благодаря ей мы способны видеть глазами товарища или бронетехники, покрывая своим взором территорию в несколько десятков квадратных километров.
В шлемы встроена оптоэлектронная система обработки и отображения информации посредством дисплея, который можно установить прямо перед глазами. Я могу вывести картинку с наручного планшета на этот дисплей и в режиме боя следить за другими. На шлемы мы повязываем опознавательные ленты разных цветов: зеленые — Васаби, белые — Бодхи, синие — Тесла, черные — Бесы и желтые — Маяк.
Также у нас есть многофункциональные бинокли с лазерным дальномером и цифровым магнитным компасом. А система переговорных устройств состоит из наушников и микрофонов со встроенной функцией вибрации, благодаря ней, я могу говорить тихим шепотом, и меня все равно услышат.
Все наше вооружение — достояние Генеральской смекалки. Нам особо не рассказывают о том, как во времена Вспышки разворовывалось казенное военное имущество, ведь это пример далеко не солдатской доблести. Но мы точно знаем, что Генерал имел информацию о новейших разработках, и когда запахло жареным, первым отправился в секретные лаборатории, откуда вывез все то добро, что уже сорок лет нам жизни спасает.
Зона с турелями давно позади, мы преодолеваем минное поле радиусом в два километра за следующий час. В лесу мы, не торопясь, разбредаемся по своим позициям на удаление не больше двухсот метров от центра, образуя клинообразный круг. Отряд Фунчозы прокладывает путь, я со своим отрядом растягиваемся вдоль запада, Маяк — вдоль востока, а Бодхи и Бесы замыкают круг вдоль южной стороны. За четыре года службы плечом к плечу мы уже чуем друг друга затылками.