— «Резонансом»?..
— Да. При определенных условиях «посвященные» могут войти в состояние связи, резонанса. Используя самую глубокую и темную часть сознания — «Сферу» — они получают возможность разделять свои мысли. И вы, и я в тот момент остро чувствовали, что необходимы друг другу, и вот — результат.
— Другими словами… это что-то вроде телепатии? — недоверчиво переспросила Канаме. Разумная часть рассудка призывала задуматься: а не делают ли из нее дурочку? С другой стороны, опыт множества странных, необъяснимых событий, участницей который она стала, не позволял с порога отмести даже такое дикое заявление.
— Телепатия? Не могу сказать. Сложно подобрать точное определение.
Тесса опустила на столик поднос с чайным прибором, поставила чашечку перед Канаме и разлила красный чай из модернового чайничка. По каюте поплыл изысканный аромат.
— Резонанс отличается от разговора по телефону или по радио. Возможно, правильнее сравнить его с сетью LAN, — с задумчивым видом продолжала Тесса.
— Вроде интернета?
— В несколько меньшем масштабе. Ведь нас — «посвященных» — совсем немного. Следует также помнить, что резонанс очень опасен. Его нужно всеми силами избегать.
— Почему? Раз мы получили такую полезную способность…
— Полезные вещи и явления часто оказываются обоюдоострыми, мисс Канаме, — назидательно проговорила Тесса. — Помните, я уже говорила, что резонанс — не обмен мыслями и не способ коммуникации. Это — слияние ментальных полей. Взаимодействие и взаимопроникновение, пусть и временное. Один неверный шаг — и вы уже не будете помнить, кто вы. Вот, к примеру, — Тесса взяла миниатюрный молочник и склонила над чашкой. В ней медленно закружился водоворот янтарных и молочных струек. Через несколько секунд чай и молоко перемешались, и жидкость засветилась ровным агатовым блеском. — Если такое случится — все кончено. Чай и молоко уже невозможно разделись, — прокомментировала она, сделав деликатный глоток. — Молоко подчеркивает вкус чая, создавая приятный букет. Но для человеческого сознания все по-другому. Самосознанию и самоидентификации личности придет конец, и ваша жизнь на этом закончится.
— Я и понимаю… и не понимаю, — призналась Канаме.
— Простите за слишком абстрактное объяснение, но детали не известны и мне самой. Впрочем, ничего удивительного, ведь я до недавнего времени была единственной «посвященной» в Митриле.
Канаме удивленно моргнула:
— Есть и другие, такие же, как мы?
Вопрос об иных «посвященных» заставил Тессу вздрогнуть. На ее лице мелькнуло напряжение и беспокойство, словно она не знала, что можно рассказать, а что нет, или пыталась загнать внутрь неожиданный всплеск эмоций.
— Да. Один человек, которого мы взяли под свою защиту несколько месяцев назад, теперь проходит курс лечения и реабилитации. Помимо нее был еще один «посвященный», который мог справляться с тайными знаниями, как и я.
Слово «был» слегка озадачило Канаме, но она не стала уточнять и просто спросила:
— И что же это за человек?
— Его звали Бани Мораута. Замкнутый и нелюдимый… но очень добрый. И — блестящий ученый. Это произведение искусства — «Арбалет» — дело его рук.
— «Арбалет»?..
— Белый бронеробот сержанта Сагары.
— А-а, вот оно что, — Канаме впервые услышала, что боевая машина Соске имеет собственное имя.
— Конструкция «Арбалета» основана на том же прототипе, что и М9, но на этом бронероботе установлен лямбда-драйвер. Это опытный образец, в который были вложены самые невероятные и сложные «черные технологии». Исследовательская платформа, не предназначенная для массового производства. Теперь, когда Бани уже нет с нами, воспроизвести его снова стало невозможно.
— И даже ты не сможешь, Тесса?
— Нет. «Посвященные» не всеведущи. Принципы действия и конструкция лямбда-драйвера мне знакомы лишь в самых общих чертах. Конечно, существует возможность вызвать «шепот» и попытаться узнать больше… но я не могу заставить себя решиться на это.
— Почему же?
— Потому что это неизмеримо опаснее, чем резонанс. Безрассудное погружение в темные глубины подсознания, попытка выловить там запретные знания — это чревато одержимостью. «Шепот» попытается захватить над тобой безраздельную власть. Если позволить ему, если сдаться, — дороги назад уже не будет. Потеряв рассудок, ты уже никогда не станешь сама собой. Я знаю людей, с которыми это случилось. Он — Бани Мораута — был одним из них.
— Ты имеешь в виду… одержимых?
— Да. Он лишился рассудка и покончил с собой.
В командирской каюте повисло молчание. Ни звука не доносилось и снаружи. «Туатха де Данаан» была действительно очень тихой подводной лодкой. Ни вибрации от двигателей, ни гула рассекаемой громадным корпусом воды, ни скрипа переборок от водяного давления на глубине. Тишина давила, заставляла нервы натягиваться, словно в ожидании неведомой опасности.
— Итак, мисс Канаме, — сказала Тесса, поставив чашечку на стол, — причина, по которой я вам все это рассказала, в том, что вы — не исключение. Вы тоже в опасности, пусть эта опасность пока и не столь очевидна. Дело не только в «шепоте». Существуют люди, которые любой ценой жаждут заполучить подобных вам или мне.
— Ты имеешь в виду, вроде того урода — Гаурона?
— Именно. Этот человек, вероятнее всего, сейчас мертв, но мы подозреваем, что за ним стояла целая организация. Та самая, что предоставила Такуме и его друзьям «Бегемот» — это тоже было их рук дело. Но наибольшие опасения вызывает то, что у них имеются возможности по производству бронероботов, оснащенных лямбда-драйверами. Одно это уже означает, что в их распоряжении есть, по меньшей мере, один «посвященный».
Лицо Канаме выразило неприкрытую тревогу, граничащую с испугом, а Тесса продолжала:
— Они хотят заполучить вас. Меня, конечно, тоже, если знают обо мне. Ради этого они пойдут на все, не остановятся ни перед какими преступлениями или жестокостями.
Пальцы Канаме нервно теребили подол платья. К горлу подкатил комок.
Вот как. Она оказалась мишенью, объектом охоты. Конечно, Канаме слышала об этом и раньше, но тогда ей почти ничего не объяснили, не дав полной картины. Теперь ноги задрожали, готовые подкоситься под грузом, который обрушивало на ее плечи каждое из спокойных, размеренных и четких слов, произнесенных Тессой. Она чувствовала себя ужасно. Мир, в котором она жила до этого момента — деловитый город, шумная школа, наполненная беззаботными учениками — не в силах был научить ее справляться с подобной угрозой, не мог подсказать, как избежать смертельной опасности.
Канаме нерешительно спросила:
— Но… что же мне делать?
— Я понимаю ваше беспокойство, мисс Канаме. Не бойтесь, вы не одиноки. Мы не бросим вас на произвол судьбы, не позволим врагам наложить на вас свои грязные руки. Командование Митрила выделило для вашей охраны специального агента из Разведывательного отдела.
— Соске, что ли?
Тесса покачала головой.
— Нет, сержант Сагара, как и я, находится в подчинении не Разведывательного, а Оперативного отдела. Скорее всего, вы еще не заметили, но это означает, что у вас появился дополнительный охранник, помимо сержанта.
Канаме вздрогнула:
— Еще один? Кто же?
— Мне это неизвестно. Да, наверно, это и к лучшему. Преимущество таких агентов в том, что они незаметны ни для друзей, ни для врагов. Если вы попытаетесь опознать его — а, может быть и ее — телохранитель утратит свое преимущество, — заключила Тесса.
— Вот, оказывается, как… Кто бы мог подумать.
Перед глазами Канаме неожиданно возникло невозмутимое лицо председателя школьного ученического совета. Если бы этот флегматичный, умный и замкнутый юноша оказался агентом, она бы ни капельки не удивилась.
«Нет, такого не может быть. Тогда — кто же»?
— Прикрепить к вам сержанта Сагару на постоянной основе предложил после инцидента в Сунан майор Калинин. Полагаю, для вас не секрет, что сержант сильно выделяется в столь мирном окружении. Если враги вознамерятся похитить вас, им сначала придется избавиться от него.