Грохот, поднятый Канаме, и ее крик разнеслись по пустынным переходам и тамбурам подводной лодки довольно далеко от бокового прохода правого борта. Казалось, звук пришел с четвертой палубы, на один уровень ниже. Он застал Соске и Курца как раз в тот момент, когда они нашли тело рядового первого класса Ляна в отсеке для инструктажа номер один. На полу валялась смирительная рубашка, наручники и кандалы, но Гаурона и след простыл, так же, как и пистолета-пулемета, которым был вооружен Лян.
— Сволочь…
— Погоди… это в столовой!
Забыв про исследование тюремного отсека, Соске и Курц выскочили в проход. Палуба под ногами кренилась то в одну сторону, то в другую. Пока это доставляло только неудобства при ходьбе, но они не могли вспомнить, чтобы «Туатха де Данаан» хотя бы раз совершала такие резкие маневры в прошлом — и это наводило на самые нехорошие мысли. Они промчались через несколько тамбуров и пустынный магистральный проход. Когда же впереди показались ступеньки трапа, ведущего на четвертую палубу, шестое чувство подсказало им, что позади кто-то есть.
Из-за угла на пересечении проходов, где они только что пробежали, появился Нгуен Бьен Бо.
— Нгуен?..
— А, это вы двое. Так я и думал. Ну, привет-привет… — вьетнамец помахал рукой в знак приветствия. Но только — левой, потому что в правой он держал девятимиллиметровый автоматический пистолет.
Соске и Курц, движимые инстинктом, синхронно прыгнули в разные стороны, не дожидаясь следующего хода. Действительно, Нгуен, не говоря худого слова, вскинул оружие и выстрелил дважды, опоздав всего на долю секунды. Пули выбили яркие искры, и с тошнотворным визгом отрикошетировали от переборок, улетев вдаль по проходу.
— Ловкачи! — присвистнул Нгуен и продолжил, как ни в чем не бывало. — Сагара, кажется, твоя девчонка там, внизу. Но вот только… — новая пуля разбилась о корабельное железо прямо перед глазами Соске, который попытался выглянуть. Кусочек горячего металла секанул по щеке, и он стремительно отдернул голову. — …Я тебя туда не пропущу. Извиняй.
Тренированные тела двигались, практически самостоятельно выбирая укрытие, но Соске и Курц до сих пор не могли поверить до конца. Как мог Нгуен, боец СРТ, вот так взять и предать товарищей? Мало того, все указывало на то, что он действовал не в одиночку. Кто же был с ним в сговоре? Невозможно было представить, чтобы это оказался старый соратник, капитан Мак-Аллен. Скорее всего, другой новичок, Данниган.
Как бы то ни было, требовалось действовать. Друзья прятались за сплетениями трубопроводов и пожарными щитами по правую и левую стороны от тамбура, но стоило выскочить и кинуться к трапу, как их ждала бы пуля в спину. Ни у Курца, ни у Соске не было ни пистолета, ни даже ножа. Единственным оружием оказался кусок железной трубы, который Курц подобрал где-то по дороге. Но и медлить было нельзя, ведь слова Нгуена звучали совершенно однозначно — Канаме в опасности.
— Соске, давай так, — понизив голос так, чтобы было слышно только на другой стороне коридора, проговорил Курц по-японски, — я разберусь с этим уродом, а ты лови момент и ныряй по трапу вниз.
— Справишься один?
— Отставить споры. Беги, спасай Канаме! — рявкнул Курц.
— Так точно.
— И не забудь извиниться перед ней, — подмигнул напарник. Соске кивнул и приготовился.
Эхо приближающихся шагов Нгуена отразилось от переборок.
— О чем это вы там шепчетесь, голубки?
Курц высунулся из-за комингса, и изо всех сил запустил свою трубу на звук.
— Давай!!!
Соске молнией нырнул вниз по трапу.
Круглоголовый здоровяк приближался, поигрывая ножом, а на его губах цвела кровожадная ухмылка. Канаме швырнула попавшимся под руку табуретом, но Данниган легко отбил его в сторону. Превозмогая боль, она сумела подняться на ноги и попятилась. Бросив взгляд по сторонам, она узнала столовую, где совсем недавно помогала коку.
— Давай, беги, — безжалостно сказал Данниган, шагая вперед. Он видел страх в глазах жертвы и упивался им.
Канаме развернулась и бросилась в дверь камбуза, по дороге задев бедром за угол стола и едва устояв на ногах. Но нет — она еще держалась. Она помнила, что там, на камбузе, были разделочные ножи, каталки для теста и сковородки.
Преследователь не дал много времени на раздумья: не успела она оглянуться, как широкая фигура загородила дверь в тесный камбуз. Заметив на полке коробку с молотым перцем, она запустила ее во врага, попав по плечу. Изнутри выхлопнуло едкое облако перечной пудры, но Данниган лишь ухмыльнулся и демонстративно потянул носом.
«Если тренироваться, то даже к слезоточивому газу можно привыкнуть», — пришли ей на память слова Соске. Конечно, этот вояка был ничуть не менее натаскан, и простым перцем его не пронять. «Соске… где же ты сейчас? Ты ведь больше не придешь спасти меня?.. Наверное, нет, если вспомнить твои холодные глаза. И ты назвал меня обузой»…
— Все, беготня закончилась. Тупик, — ухмыльнулся Данниган.
Канаме швырнула миску, но та тоже оказалась отбита. Она кинула ложкой — это было и вовсе бесполезно. Изо всех сил бросила разделочный нож, но тот почему-то не вонзился, как бывает в кино, а ударился ручкой и бессильно упал на палубу.
— Не подходи!..
— Ха, еще чего!..
Канаме затравленно осмотрелась. Сквозь раздаточное окошко из камбуза был виден зал столовой, но и там никто не появился. Некому прийти на помощь.
Даннигану надоело играть, и он ринулся вперед с напором нападающего быка. Канаме оказалась загнана в дальний, узкий и длинный угол камбуза, откуда отступать было уже некуда. Противник отбросил ее, схватил за горло и прижал к переборке. Тело Канаме напряглось в судорожном усилии, но не ей было спорить с железной крепостью мускулов врага. В ноздри ударил отвратительный запах пота.
«Мне… нечем дышать... шея сейчас сломается… больно»…
— Знаешь, я ненавижу узкоглазых, особенно — китайцев. Сволочи, они убили Ника! Моего Ника!.. И теперь меня заставляют отдавать честь какой-то китайской сучке?! Ты представляешь, как это унизительно?
«…Он ненормальный. Какого такого Ника?.. Его друга-однополчанина»?..
Но времени думать о чем-то другом не было. Прижав девушку за горло к переборке, Данниган другой рукой водил клинком перед ее лицом, а в его глазах плескалось сумасшествие и безумный восторг.
— Чидори!!!
Голос донесся из зала столовой. Это был Соске.
«Он пришел»!..
Но было уже поздно. Острие ножа зависло в десятке сантиметров от глаза Канаме, а Соске требовалось преодолеть еще метров десять по просторной столовой. Ему не успеть.
Данниган тоже понял это. В первое мгновение он замер, обернувшись на крик, но мгновенно прижал клинок к горлу Канаме, собираясь сначала покончить с ней. Мышцы на его руке напряглись — он приготовился резать. Сейчас…
Нет, она не закрыла глаза, сочтя, что все уже кончено. Она слышала, что пилоты падающих самолетов до самого последнего мига продолжают тянуть на себя штурвал.
Канаме поступила так же.
Под правую руку, слепо шарящую по оказавшейся рядом сушке для посуды, что-то попалось. Это был не нож и не каталка для теста, а что-то легкое и продолговатое — пластмассовая дощечка. Да какая разница!
Вложив все оставшиеся силы, Канаме отчаянно вытянула врага ей по лицу. Удивительно, но реакция Даннигана оказалась совершенно несоразмерной слабому удару. Его рука не двинулась, чтобы перерезать горло Канаме, а напротив, инстинктивно дернулась куда-то в сторону. Глаза вытаращились, чуть не выпав из орбит, лицо перекосилось от шока… нет, постойте, только половина лица. Вторая половина просто исчезла. Кожа от виска до челюсти оказалась срезана, обнажив желтые жировые прослойки и розовую скуловую кость — осталась лишь чудовищная маска, в следующее же мгновение залившаяся потоками крови.
Данниган выпустил жертву и неуклюже отшатнулся, прижав левую руку к освежеванному лицу и издав жуткий звериный вой.
Канаме, отчаянно кашляя, сползла по стенке и уставилась на пластиковую доску, которую все еще сжимала в руке. Это оказалась шинковка для овощей, сделанная из оргстекла и утыканная многочисленными бритвенно-острыми лезвиями. Сейчас на них висели клочья кожи и ошметки мяса. Взвизгнув, она швырнула ее прочь.