– Она выглядит неуверенной, – подумала Ния, – словно пьяна и комната плывет у нее перед глазами.
– Эй, – сказала Ния. – Тебе лучше не принимать ничего близко к сердцу.
– Ты раньше была с Леонардом, правда? – спросила Робин.
Ния закатила глаза.
– Мне следовало бы предупредить, чтобы ты держалась от него подальше, Робин.
Робин опустила взгляд на свои руки.
– Я знаю, он женат и все такое прочее. Ты потому и порвала с ним?
– Да.
– Он сумасшедший. Сначала залезает на меня чуть ли не на глазах у Мирины, а потом говорит, что нужно хранить все в секрете. Я хочу сказать… Я знаю, это – безумие.
– Да, это так, поверь мне.
– Но он такой нежный.
– Да, он нежен.
– Извини, – сказала Робин. – Мне не следовало говорить с тобой об этом.
– Все в прошлом, – ответила Ния. – Что он делает со своей жизнью… Но ты права, я не хочу об этом слышать.
Она принесла для Робин одеяло со второй кровати. Робин уже лежала на диване и явно не собиралась вставать. Ния накрыла ее. Девушка отключилась. Возможно, она проснется, и не будет знать, где находится.
На следующий день Ния ждала такси перед гостиницей, покрываясь потом от страшной жары. Над головой парились пальмы.
Они начнут снимать последние сцены в каком-то баре в Сантьяго. Ее героиня Джейн, бродящая, словно в полусне, преследует женщину, кажущуюся ей двойником. Джейн должна выйти из бара в ночь за видением, пойти по пустынному переулку. Муж видит ее в баре, бежит следом, а потом в переулке стреляет в нее.
Подъехало такси. Ния села в машину. Наклонившись вперед, чтобы дать шоферу указания, она увидела фигурку смерти на приборной доске. Череп подскакивал при движении на маленькой пружинке, когда такси выехало на вымощенную кирпичом дорогу.
Ния приложила руку к груди. Сердце бешено колотилось под ладонью. Она не хотела больше играть в эту игру. Ей показалось, что она начинает сходить с ума. Но, возможно, все действительно только совпадение. Образы сжимали кольцо.
Джек играл американского эмигранта, художника, который дружески относится к своей сбежавшей жене. Они танцуют в баре. Сцена прошла чрезвычайно хорошо. Но Леонард заставлял их проигрывать сцену снова и снова. Он был груб, несдержан, до чрезвычайности критичен к актерам. Выкрикивал команды оператору. Требовал изменения отношений, улыбок, танца перед камерой. Даже музыканты почувствовали раздражение. Нервы у всех натянулись до предела. Актеры еле сдерживались, чтобы не выплеснуть закипающий гнев.
В какой-то момент Ния не смогла выдержать грубости Леонарда. Она подошла к нему, глядя прямо в глаза, заявила:
– Тебе надо оступиться. Мы все сверхраздражены. Теряем чувство вечеринки. Теряем удовольствие от сцены.
– Именно этого я и хочу, – отрезал он. – Мне нужна иллюзия улыбки с затаившейся под ней ненавистью. В следующем кадре ты выходишь на улицу, чтобы быть убитой. Неужели ты не понимаешь этого? Пойми меня, Ния, это – твое последнее мгновение земле и ты интуитивно догадываешься об этом. Ты бросила своего мужа, но осталась несчастной, потому что он не виновен. И я хочу, чтобы все в этой сцене передавало конфликт. Ты понимаешь, Ния? Ты понимаешь мой мотив в постановке данной игры?
Ния лишь свирепо взглянула на него. Ей хотелось ухватить воротник его белой рубашки и хорошенько встряхнуть. Леонард был гением режиссуры, но в данный момент она его ненавидела. Они отсняли сцену еще раз. Конечно, она получилась безукоризненно.
Именно тогда она поняла, что полностью оказалась под властью грез. Следующую сцену надо было снимать на улице за магазином бакалейщика при свете ламп.
Она выбежала из бара, сняла туфли, мельком взглянула назад. Она видела мужа в последний раз – в следующее мгновение он убил ее.
Ния вышла на съемочную площадку. Высокие каблуки туфель утопали в пыли. На ней было черное платье, которое Леонард купил ей в Париже несколько лет назад. Леонард подошел к ней:
– В этой сцене я отдаю предпочтение меткому выстрелу. Одному-единственному. Это сцена освобождения для Джейн. Она чувствует, что смерть подкрадывается к ней в образе двойника. Ей становится легче, когда она понимает, что должно с ней случиться.
Ния глубоко вздохнула и направилась за угол рынка. Небольшая боковая улочка в Сантьяго была перекрыта, место съемок заполнено народом. Стояла тишина. Прожекторы отбрасывали четкие тени на розовато-зелёную штукатурку домов. Местные жители собрались посмотреть, как североамериканцы снимают фильм в их маленьком пыльном городишке. Актеры дают им заработать – все кафе и гостиницы заполнены, сыплются крупные чаевые.
Ния вошла в темную улочку, потом остановилась, обернулась. Луна, казалось, ухмыляется. «Как красиво», – подумала Ния. Появился муж, она с любовью взглянула на него и отвела глаза. Раздался выстрел, она пошатнулась и безвольно рухнула вперед. Руки судорожно дернулись и упали в пыль.
После нескольких секунд молчания Леонард сказал:
– Ния, не двигайся.
Конни подошел к ней с краской, имитирующей кровь, покрыл ею голову Нии. Сделали несколько кадров ее тела, лежащего лицом вниз, сначала с одного угла, потом – с другого.
– Прекрасно, – объявил Леонард.
Ния не знала, почему она взяла с собой платье в «Клуб Сантьяго». В трейлере Конни помогла снять его, вытрясти пыль. Они заметили, какое оно чистое, будто новое. Возможно, именно поэтому Леонард потребовал только один дубль, чтобы сохранить платье. Ния свернула его и положила в пакет, а потом вернулась на такси в свою белую квартиру.