А раз так, он будет вгрызаться во всё, что может дать подсказку. И сейчас его волновало, что же с ними было в доме? Что из всего этого клубка — явь, а что сон? Даже не сон, а видения, которые казались такими живыми. А в итоге были лишь пустотой, сотканной из фантазий и тех, кто хотел что-то сказать.
И это тоже его беспокоило. Меньше всего он хотел путать сны и реальность, хотя такого никогда раньше и не было, но в доме Анки… всё ощущалось другим.
С налётом зыбкого лунного света.
Ему хватало провалов после лунатизма. Так что теперь Бенджамин был полон намерений разобраться хоть с какими-то записками. Дневники Анки он отложил, куда больше его интересовали другие, про общение с призраками и связь с братом — правда, не их с Себастьяном, а другую, возникшую в XIX веке.
И всё-таки да, так похоже на то, что ощущал Себастьян время от времени. Но куда важнее были советы о том, что делать с призраками, когда они приходят незваными гостями.
Бен устроился на кухне за длинным высоким столом, похожим на его любимую барную стойку, с чашкой кофе и не заметил, как пролетело время.
Именно так его и застал Себастьян, заспанный и хмурый, уже с телефоном в руке то ли с последними сообщениями, то ли с новостями. Может, уже даже смотрел очередную финансовую отчетность компании.
Хотя, скорее всего, писал Мируне — Бен был почти уверен в этом, отлично зная, что выбор уехать дался не так просто, как тот это показывал, пусть теперь их отъезд скорее напоминал трусливый побег из руин и пыли.
Негромкий и настороженный голос Себастьяна удивил, когда тот позвал по имени. Видимо, во второй или третий раз, а сам Бен, слишком увлеченный записями, не услышал сразу.
— А, что?
— Я думал, ты спишь.
— Не, зачитался бумажками. Смотри, становлюсь похожим на тебя!
— Бен, у тебя вообще собственный бар есть. И у него тоже есть отчетность, договоры и официальные проверки. В любом бизнесе так.
— Ага, но я не занимаюсь финансовой отчетностью, моё дело — находить нужных людей, общаться и организовать весь этот механизм. А то, что я спокойно читаю, ещё не значит, что впал в очередной приступ лунатизма.
Бен отлично знал, что Себастьян беспокоится не просто так. В детстве, когда приступы повторялись куда чаще, чем сейчас, они нередко оставались вдвоём, а родители считали обоих достаточно взрослыми, чтобы не нанимать няньку. По крайней мере, так помнил Бен — с десяти лет, если не раньше, он оставался вместе с братом.
В один вечер они точно поссорились — то ли Бен на что-то огрызнулся, то ли Себастьян сам отмахнулся от брата, предпочитая сооружать сложный лабиринт для шарика, в итоге оба разошлись по комнатам, едва не хлопнув дверьми.
Бен прекрасно помнил, как долго читал новую фантастическую книгу, заткнув уши грохотом рок-музыки, а потом незаметно для себя уснул.
Следующее воспоминание — он стоит босиком посреди дороги, а мимо с пронзительными гудками проносятся машины, слепящие яркими фарами. Он едва успел отскочить в сторону, причём так неудачно, что больно подвернул лодыжку.
К тому же, чертовски холодно было в одной футболке и штанах, а улица казалась незнакомой.
Как оказалось, его не было пару часов, за которые Себастьян обнаружил, что младшего брата нет дома, ринулся искать сначала по дому, потом по окрестностям, пока не вернулись родители, а отчаяние достигло панического уровня. Бен вернулся сам, прихрамывая, дрожа от холода, с мерзким ощущением простуженного горла. И пока отогревался крепким чаем с парой ложек коньяка, слышал, как отец сухо и спокойно говорил с Себастьяном.
Бен с трудом разобрал «он мог погибнуть».
Кажется, именно тогда Себастьян признался, что чувствовал брата где-то на задворках сознания, едва уловимо, но если сосредоточиться, то можно было выловить эту связь и идти по ней, как по нити.
В другой раз Себастьян увидел брата ночью на кухне с ножом в руке и яблоком, испугался и вопреки всем советам разбудил брата. А потом отправился за аптечкой, чтобы обработать порезы. Оказалось, что для кровищи необязательно вспарывать вены — достаточно полоснуть ножом по пальцу.
После тех случаев Себастьян при возможности приглядывал за младшим братом, и даже однажды достал Бенджамина, который временами устраивался спокойно читать книгу, монотонно перелистывая страницы.
Может быть, и сейчас именно так ему и показалось — притихший, читающий заметки, рядом — так и не тронутая чашка кофе. Вот только они сами уже давно не подростки, а Бен вполне может справляться и сам. Хотя ему действительно порой становилось спокойнее, когда брат был рядом.
После двух глотков, пока Себастьян шуршал в холодильнике не самыми богатыми запасами еды, у самого Бена мелькнула странная мысль, от которой он даже встрепенулся и выпрямился.
— Надеюсь, ты не из-за меня уехал из дома Анки?
— С чего ты это взял?
— Потому что я сказал, что чувствую себя там больным и хочу свалить. А в итоге уехали мы оба, а Мируна осталась.
— Думаю, она вполне вправе решать, где ей находиться. Я уже отправил ей сообщение. Не хочу звонить, может, она ещё спит. Но мне тревожно.
И если Себастьян говорил, что ему «тревожно», скорее всего, это означало куда больше, чем он показывал. К тому же, он постоянно бросал взгляды на телефон, который и так был на звуке, и вряд ли ради рабочей почты.
— Тебе не удалось её вчера уговорить?
— Нет. Ко всему прочему, она сказала, что хочет побыть одна. Не буду же я её силой тащить в машину, она моя жена, а не собственность. Но тот дом…. не уверен, что это была хорошая идея.
— Я бы сказал, весьма дерьмовая.
— Что?
— Не знаю, в чём дело. Может, дурное влияние призраков. Или потому что… мы все снова вспоминаем Делию, и это разъедает изнутри, но вчера мне действительно хотелось как можно дальше рвануть от того дома. Но я не уверен, что это пойдёт на пользу Мируне. На неё всё это влияет куда сильнее, чем на нас.
— Ей просто хочется увидеть Делию.
— А тебе нет?
Себастьян медлил с ответом, пока на плите вскипал кофе — он любил именно такой, из турки, который варился неторопливо и пах совсем по-другому.
— Мне кажется, она верит, что её можно вернуть. Но мёртвые не возвращаются. Никогда. И лучше даже не пытаться.
— Скажи это призракам.
— А ты не думал, что всё это могло нам привидеться? Есть хоть один шанс, что призраки — просто странные видения?
— Как насчёт моих царапин? К тому же, массовых галлюцинаций не бывает. Но знаешь что, — Бен спрыгнул со стула и быстро собрал разложенные дневники, — я отправлюсь к дяде. Ещё тогда мне показалось, что он знает куда больше, чем готов рассказать. И если хочешь, я съезжу к Мируне, пока ты занят Гвоздикой.
— Нет. На тебя дом или земля влияет точно плохо. Кстати… в том сне, который мне привиделся, бабушка Анка настойчиво говорила про семь огней, ведущих к дому.
— И что это значит?
Себастьян лишь пожал плечами, явно уже переключившись с призраков на насущные проблемы. Возможно, их угроза в городе казалась не такой очевидной или просто пока не настолько насущной — пока нет новых видений, порезов на коже или круговорота огней.
С дядей Бенджамин договорился встретиться в своём собственном баре.
Тот не возражал и даже обрадовался. До его прихода удалось уладить все срочные дела так, что даже осталось время на обычную текучку. Устроившись за столиком недалеко от входа, Бен с головой погрузился в работу, которой всегда хватало. Помимо прочего стоило ответить на несколько приглашений — в следующие выходные будет вечеринка, на которой стоит быть. Порой надо ходить на знаковые светские мероприятия не для развлечений, а для дела.
Если Себастьян вёл бизнес кофейни преимущественно днём в просторных офисах со стеклянными окнами во всю стену, то у Бена были обе стороны — и сухие деловые переговоры, и общение в неформальной обстановке для полезных связей и знакомств.