— Ты его не видела…
— Тш-ш. Не объясняй. Уверена, он не хотел тебя напугать. Только не Бен. Он бы никогда не сделал ничего, чтобы причинить тебе боль.
Мируна прильнула к нему и коснулась кончиками пальцев лица, прохладными и с запахом томатов, которые только что нарезала. Сейчас, когда они остались только вдвоём, казалось, что вся боль растворилась в темени за окном.
— Ужин сгорит, — спокойно кивнул Себастьян и сам подошёл к плите — ему хотелось себя чем-то занять, чтобы стереть из памяти вид Бена, такого неживого под водой, в тонких кровяных нитях. Дорожки для призраков.
— А знаешь, может, и правда стоит обратиться к медиуму? У мамы была одна знакомая, возможно, сейчас она тоже практикует. Я попробуй найти её контакты.
— Отлично, а то он уже собирался развешивать объявления в Гвоздике.
— Подумай об этом. Добавит антуража.
— Вот и он так сказал. Ещё предложил доску Уиджи повесить на стену.
— Ну, это слишком. Вдруг кто-то захочет воспользоваться. Кому нужны призраки в кофейне? Они даже вряд ли отличат растворимый кофе от сваренного.
Ужин вскоре был готов, и аромат базилика и бекона торопил устроиться за столом с порцией спагетти. Себастьян коротко написал Бену, всё ли хорошо, а тот только прислал в ответ смайлик, который закатывал глаза с припиской «ни лунатизма, ни призраков, я даже начинаю ощущать, как скучна эта жизнь».
«Только не ищи сам неприятностей».
«Ни за что! Тебя же нет рядом, а иначе неинтересно».
Себастьян бы и хотел расслабиться, но слова Мируны не давали покоя.
— Что ты имела в виду «она живёт в этом доме»?
— Я видела её здесь. Это был сон, и она тянулась ко мне…. и здесь я всё время ощущаю чьё-то присутствие. Легкие шаги, смех, неуловимые, но всегда так рядом. Стоит подняться по лестнице, заглянуть в гостиную — и поймаешь призрака.
— Зачем тебе столько свечей?
— Перебои с электричеством — а я не хотела блуждать в темноте. Сейчас всё в порядке.
Себастьян оглянулся — ему показалось, что за спиной мелькнуло какое-то движение, но в кухне были только они вдвоём. Есть сразу расхотелось. Смутное чувство тревоги поселилось внутри и никак не отпускало. Дом притих, но это была злая тишина, из которой выскальзывают все внутренние демоны. Мируна казалась на удивление спокойной. Они закончили ужин в молчании, каждый погруженный в свои мысли, и Себастьян не знал, как начать разговор о возвращении в Бухарест.
И тем больше удивился, когда она сама предложила:
— После этих снов… я не хочу здесь оставаться.
— Ты же говорила, что Делиа стала частью дома. И теперь хочешь уехать?
Они как раз закончили с мытьём посуды, и теперь на столе осталась только начатая бутылка сухого красного вина, хотя Себастьян порылся в шкафах и вытащил виски, от которого утром точно не будет раскалываться голова. Мируна натянула поверх платья старый свитер, который был немного велик, но в нём было и какое-то очарование. Кажется, его вязала ещё её мать.
— Я вернусь. Но мне нравится идея с медиумом. Никто из нас не умеет общаться с призраками, а после того, что ты рассказал про ванну и Бена, не стоит никому оставаться одному.
— Тогда утром вернёмся в Бухарест.
— Хорошо, — Мируна кивнула, — прямо с рассветом. Я соберу вещи. Нет-нет, сиди, отдыхай. У тебя и так слишком много дорог.
Она поднялась со стула и вышла из кухни, оставив после себя аромат пачули — её любимые духи, пузырёк с которыми она всегда брала с собой. Себастьян плеснул виски и потёр руками лицо. Он не верил, что всё так просто. И сам не знал — верить ли в призраков или нет. Позволить им просочиться в жизнь настолько, чтобы они вели его за собой или нет?
Показалось, что в кухне сейчас душно, и Себастьян подошёл к окну, чтобы распахнуть его и впустить немного свежего воздуха. Рама никак не поддавалась, а потом распахнулась слишком резко, и ветер с запахом сырых листьев ворвался в кухню. Себастьян перенес стакан и бутылку с виски на широкий подоконник и устроился на нём, вглядываясь в ночь.
Пока сверху не зазвучала шероховатая мелодия и не раздался детский смех.
Топот маленьких ножек, быстрые шаги.
Себастьян прищурился и посмотрел на потолок сквозь дым сигареты, словно тот мог утихомирить эти звуки, но, конечно, не смог. Музыка нарастала и становилась оглушительнее, наполняя собой стены и перекрытия, становясь плесенью и отравой дома и его обитателей.
Так казалось ему самому.
Себастьян отставил стакан с виски и слез с подоконника — ему хотелось проверить, как Мируна наверху.
В гостиной мерцали свечи, и их такие разные запахи смешивались в удушливый густой аромат, и даже электрический свет казался лишним, пока не моргнул несколько раз и не погас совсем.
С тихими ругательствами Себастьян вынул телефон из кармана брюк и подсветил комнату, тут же вздрогнув — в мерцании свечей темнел силуэт.
— Папа, почему ты не веришь в меня?
Тонкий голосок буквально сбил, впился всеми воспоминаниями, и Себастьян шарил фонариком по силуэту, но любой свет будто бы обтекал его, не давая увидеть целиком.
Мёртвые остаются мёртвыми.
А призраков не существует. Он просто слишком часто вспоминал Делию в последние дни, к тому же, вся эта нездоровая атмосфера дома. Себастьян вздохнул и загасил фонарь, отвернулся в сторону. Закрыть глаза. Представить семь огней, которые выводят из снов и видений, от призраков и всей чертовщины, как говорила Анка.
Шаги приблизились, казалось, ледяное дыхание коснулось кожи.
Не открывать глаза. Видеть огни.
— Папа…. — голос истлел и истаял.
Себастьян понял, что взмок с головы до ног, на рубашке расползлось противное пятно от пота, а кожа покрылась мурашками. Вот только вокруг были лишь свечи и блики, запах яблок с корицей и подтекший воск.
Когда он вошёл в комнату, Мируна уже собрала свою небольшую сумку и улыбнулась при его виде.
— Всё готово. Я встану завтра пораньше и сварю в дорогу кофе. Кстати, вот, я нашла адрес медиума.
— Отлично, — ему показалось, голос не его, слишком хриплый и низкий. — Нам точно надо уехать. Этот дом сводит с ума.
— Что ты видел? Там, внизу, что ты видел?
— Воображение разыгралось.
Мируна села на край кровати и покачала головой, в её взгляде сквозил упрек.
— Признайся хоть самому себе. Неужели это так сложно — поверить в собственную дочь?
Себастьян не хотел причинять боль Мируне, как бы ему самому ни было тяжело. Весь его мир за последние дни превратился в бесконечную панихиду по мертвецам, которые уже похоронены и зарыты. Их тела — в гробах, через стены которых медленно сыпется земля, как песчинки в часах, вместо времени — тишина и копошение червей.
От этих мыслей мир расплылся, и Себастьян отвёл взгляд.
— Сложно поверить, что она теперь живёт здесь. Бен видел её и в Бухаресте.
— Куда ты?
— Покурить. Ложись без меня, ладно? Я не смогу сейчас уснуть.
— Только не ходи в поля. У меня дурное предчувствие, что их дорожки могут завести слишком далеко.
Себастян спустился в кухню и зажёг свет, который тут же вспыхнул. Допил одним глотком виски и закрыл окно, отрезая осень и холод от дома. Сверху опять послышалась музыка — но теперь просто из колонки Мируны, её любимый плейлист.
А в голове эхом звучало «папа».
Бенджамин не любил дом родителей, в котором выросли они с братом.
По крайней мере, после смерти отца, где всё казалось не таким, как было прежде, а мать оставалась вечно отстраненной и холодной, а он сам не понимал, как так можно? Если она потеряла мужа, то они с Себастьяном — отца. А Пауль — брата.
О своём визите, как мысленно его назвал Бенджамин про себя, он сообщил ещё вчера вечером, сразу после разговора с Вероникой. Она отнеслась к его историям про призраков и старый дом весьма прохладно, пусть и с легким любопытством. Пожала плечами и предположила, что стоит поискать в интернете охотников за привидениями. Обычно готовый подхватить любую шутку, в этот раз Бен юмора не разделял. Ещё слишком свежо было в памяти, как он откашливался водой и бледное испуганное лицо Себастьяна.