Бенджамин заметил, как рядом с ним встал Драгош с виноватой мальчишеской улыбкой, которая совершенно не вязалась с его возрастом.
— Он стал сильнее всех нас. Даже я не мог с ним справиться.
Бенджамин только кивнул — видеть и чувствовать столько призраков сразу отнимало слишком много сил, ему чудилось, что он сам растворяется среди них. Они не нападали, но плотно окружили того, кто посягнул на таинства жизни и смерти, желая подчинить их себе.
— Тебе нет места ни среди живых, ни среди мёртвых, — глухо произнёс Бенджамин. — Тебе нет места в этом мире.
— Твой брат умрёт! А я могу его ещё спасти!
— Ты лжёшь. Ты убивал ради себя, как ты теперь можешь кого-то спасти? С тебя хватит чужих снов и крови. Убирайся!
Бенджамин не различал лица призраков, но знал, что те, кто ещё оставался близок к людям, чувствовали то же, что и он — ярость и злость. Они шептали Бену свои истории, от которых кружилась голова, говорили, как хотели предупредить, но вместо этого попадали в ловушку на земле. И их голоса замолкали. Как этот незнакомец убивал живых, чтобы продлить себе призрачную тонкую жизнь, становясь ни призраком, ни человеком.
Как он прорвался через заклятья Анки и смёл жизни отца и Делии.
Бенджамин застонал от непривычного наплыва шёпота и сжал кулак с землёй, не зная, что ещё может сделать.
— Уходите! Хватит!
— Я уведу их, — в безумном призрачном водовороте он различил тихий шёпот, — и уйду сам. Ты справишься дальше. Только спаси брата.
— Как?
— Он просто ждёт тебя, иди к нему. И верни.
Призраки хлынули рекой и океаном, волнами, которые затапливали дом, стены гудели от напряжения и тряслись, с потолка посыпалась крошка. Бенджамин не удержался на ногах и упал вперёд, к Себастьяну. Тот уже не держал нож в руке, но оставался без сознания.
Семь огней приведут тебя домой.
Кто зажжёт их для тебя, когда ты один во тьме?
Бенджамин аккуратно, избегая руки, мазнул испачканными в земле и крови пальцами первый неровный круг на лбу Себастьяна.
Вернись ко мне.
На висках.
Не смей уходить один!
На груди.
Себастьян!
На животе.
По одному на каждом бедре.
Семь кругов — огни, которые во снах видит твой младший брат, приведут тебя обратно, только увидь их.
Мируна села рядом, в руках — охапка тряпок и миска с водой. Она макнула палец в воду и нарисовала свои круги поверх тех, что начертил Бен.
Вернись к нам.
— Он не приходит в себя, — прокричала Мируна, пока дом ходил ходуном, пока призраки просачивались куда-то дальше, только в им понятные места. Ветер гулял по гостиной, и волосы лезли в глаза. Бенджамин показал на порез:
— Нам срочно надо остановить кровь! И быстрее везти к врачу!
— А что если…
— Потом, Мируна! Неси ещё воды.
Бенджамин обернулся, когда почувствовал прикосновение к плечу, и удивленно воззрился на Драгоша, который уже должен был исчезнуть.
Он держал за руку Делию.
— Она пряталась в этом доме, потому что боялась того, кто увёл её огоньками в темноту.
— Делиа…
— Мама, мне было так страшно! Я проснулась, а тебя нет!
Бенджамин стиснул полотенце, которым вытирал руки, жадно разглядывая племянницу. Он не знал, что сказать и как проститься — вряд ли у них будет возможность увидеться ещё раз. По крайней мере, у него никогда не хватит сил позвать призрак Делии. Даже для Мируны или Себастьяна.
— Милая, я…
— И этот страшный человек! Но теперь всё хорошо. Я не одна, только мне сказали, ты всё время плачешь.
— Я скучаю, — Мируна даже не шевелилась. — Прости, милая…
Делиа отпустила руку Драгоша и подошла к Мируне, детские пальчики коснулись слёз на щеках. Возможно, если Делиа и сказала что-то ещё, Бен уже этого не слышал. Но вот слова, обращенные к нему, он услышал хорошо:
— Не бойся засыпать, дядя Бен. Может, однажды я увижусь с тобой во сне.
— Нам пора, — мягко напомнил Драгош, оглядываясь на то, как исчезают призраки.
Бенджамин кивнул и вернулся к Себастьяну.
Он не заметил, как всё стихло, не видел, как тот, кто был так одержим бесконечной смертью, исчезал, растерзанный призраками, как опрокидывалась мебель и как неистово бились ветви деревьев в окна.
Он видел только кровь на руке брата, пока накладывал жгут и накладывал повязку.
Вернись ко мне.
Только это сейчас было важно.
Ничего не будет иметь значения, если Себастьяна не станет.
========== Эпилог ==========
Снег падал мягкими медленными хлопьями.
Зима давно наступила, хотя затяжные дожди и слякоть превратили половину декабря в затянувшуюся осень.
Бенджамин быстро докурил сигарету и потушил окурок в мусорке, с удовольствием ныряя обратно в тепло бара, где мерцали гирлянды и пахло еловыми ветвями. Сам Новый год он не особо любил, зато это была отличная пора для бара, да и гирлянды ему нравились.
Бенджамин засыпал сухой лёд в череп Джо и залил водой. Подмигнул девушке, которая с восторгом пыталась поймать белёсый туман руками. Хлопнув по сине второго бармена и оставив на него посетителей, Бен протиснулся к дальнему столику, за которым сидел Себастьян.
После дома бабушки Анки брат изменился.
Он так и не рассказал ни ему, ни Мируне, что видел в снах, что наслал призрак. Только более медлительным и задумчивым, будто зависал на долгие минуты. Бенджамина до чертиков пугало такое состояние, как и шрамы, скрытые под рукавами шелковой рубашки с элегантными запонками.
Мируна вертелась с заказами новогодних платьев, у всех них в декабре была тяжкая пора, хотя Бенджамин всегда получал от этого удовольствие. Себастьян ворчал и называл его извращенцем, мечтая урвать чуть больше сна.
Но в этом декабре он даже не ворчал.
Бенджамин отчаянно желал, чтобы Себастьян с ним поговорил, но считал, что давить на брата не будет. В конце концов, он мог догадаться, что тот видел.
— Ты даже не попробовал! — возмутился Бенджамин, тыкая в коктейль перед братом.
— А, прости. Задумался.
— О чём?
Себастьян не ответил и только поёжился. Бенджамин уставился в окно на хлопья снега. Он не очень-то умел в откровенные разговоры, так что просто сменил тему.
— Ты поедешь к матери на Рождество?
— Нет, она звонила на днях. Я вежливо объяснил, что увидимся в январе. Я не могу поверить, что они ничего не знали, особенно после смерти отца. Возможно, знай мы чуть раньше о семейной истории, многое можно было бы изменить.
— А как Мируна?
— Лучше. Теперь я понимаю, как мало мы говорили до этого, а мне-то казалось, что обсуждали всё, что копилось внутри. Она хочет куда-нибудь съездить, и я даже думаю, что смогу взять отпуск.
— Ого! От кого я это слышу!
— Да уж.
Себастьян улыбнулся и подвинул к себе коктейль, чтобы сделать большой глоток. Одобрительно кивнул, и Бенджамин засиял от радости. Они посидели ещё некоторое время, пока не вошла новая шумная компания, и Бенджамин понял, что за стойкой не хватает пару свободных рук.
Пока Себастьян надевал пальто, Бен всё-таки тихо спросил:
— Рука болит?
— Швы давно сняли. Но да, ты прав. Всё ещё иногда болит. Даже слишком сильно. А ты чувствуешь призраков?
— Они теперь всегда рядом. И порой я устаю от этого.
— Не появляется желание убивать других и вести армию мертвецов?
— Ты что, фэнтези перечитал? Нет уж, я бы даже черепа не трогал. Ничьи.
— Может, призраки и не будут тебя доставать.
— Напишу об этом письмо Санта-Клаусу.
Бенджамин проводил Себастьяна взглядом и поспешил на помощь ко второму бармену.
На секунду ему показалось, что череп Джо — настоящий, гладкая кость, на которой кровью начерчены символы.
Потом видение исчезло, и только туман клубился по стойке.
И пах сладкими цветами.