доновне -- это афишировать несуществующия отношения, Васяткина никогда нет дома, Сахалов -- болтун. Нужно было решить вопрос, где она сегодня могла быть? Но уехать Бургардту утром так и не удалось, чему он был даже рад. В мастерскую явилась высокая полная дама, одетая с дорогой простотой; с ней были девочка-подросток, смотревшая на скульптора, как дети смотрят в зоологическом саду на зверей. -- Извините, ради Бога, что я решилась так безцеремонно ворваться в вашу студию, -- говорила гостья с легким иностранным акцентом. Моя фамилия -- Карпенская. Мы с вами встречались... Да, да, встречались у Красавина, а затем у нас есть общий знакомый, г. Васяткин. О, я ему считаю себя очень много обязанной... -- Да, я помню, -- довольно сухо ответил Бургардт. Это была одна из благотворительных дам, вечно что-нибудь устраивавшая и надоедавшая актерам, певцам и художникам. Было много и других дам благотворительниц, но эта отличалась особенной энергией и настойчивостью, почему и носила в обществе артистов кличку "доброй щуки". Бургардт никак не мог понять, что ей от него нужно, тем более, что благотворительный сезон был еще очень далек. -- Видите-ли, я скоро уезжаю в деревню, где и пробуду до осени, -- продолжала она.-- Может быть, вернусь слишком поздно... да... Поэтому мне и хотелось вперед заручиться вашим согласием помочь мне вашими указаниями по устройству одного благотворительнаго вечера с процессиями, живыми картинами... -- Вам лучше всего обратиться к кому-нибудь из артистов, а затем мне совсем не случалось заниматься этим делом. -- Вот, вот, именно последнее и дорого, когда ваше имя появится в первый раз на афише. Это произведет громадный фурор... Согласитесь, что это совсем -- совсем не дурная идея? Успех будет обезпечен вперед... Я понимаю вашу скромность и понимаю, что вы возмущаетесь моей навязчивостью, но войдите и в наше положение... Боже мой, чего не приходится переносить, когда наперекор всему хочешь быть доброй. Как над нами смеются, как нас вышучивают юмористические журналы, сколько приходится выслушивать неприятных вещей... Простите меня, но не все художники бывают всегда деликатными. Одним словом, это был ошеломляющий поток слов и чтобы избавиться от назойливой посетительницы, Бургардт что-то такое обещал -- ведь отказаться времени остается достаточно. Но выпроводить "добрую щуку" было не так-то легко. Заручившись согласием милаго хозяина, она перешла к осмотру начатых работ, что всегда злило Бургардта. Ему делалось жутко, когда чужие глаза прежде времени начинали ценить его работу. Но благотворительная дама ничего не желала замечать и, держа модный лорнет на длинной черепаховой ручке, разсматривала одну работу за другой, причем с особенным вниманием остановилась на Марине, которую приняла за Жанну Д'Арк, и почему-то улыбнулась, что кольнуло Бургардта. -- Простите меня, если я позволю себе сделать маленькое замечание, -- проговорила она с самой обворожительной улыбкой. -- Я слушаю. -- Ради Бога, не обижайтесь... Разве можно сердиться на женщину? Притом, и мое замечание чисто женское... Оглянувшись на дочь, которая с детским любопытством смотрела, как работает Гаврюша, она проговорила вполголоса: -- Насколько мне известно, Жанна Д'Арк не имела детей, а у вашей Жанны Д'Арк живот замужней женщины... Бургардт даже покраснел, но сдержал себя и ответил с деланной вежливостью: -- Во первых, сударыня, у девушки, которая привыкла носить корсет, при посадке в мужском седле должен быть именно такой живот, а во вторых -- это не Жанна Д'Арк, а Марина Мнишек, у которой были дети. -- Простите, что я так грубо ошиблась. Печальная судьба всех диллетантов, которые суются не в свое дело... Ах, бедная Марина! Какая была это поэтическая натура и какая энергия... Но, еще раз будьте великодушны и простите -- Марина была небольшого роста, притом с наклонностью к полноте и тогда живот вашей Марины мал... Когда благотворительная дама, наконец, удалилась, Бургардт накинулся на Андрея. -- Тебе что сказано, а?.. Тебе сказано никого не пускать в мастерскую... а? -- Да ежели она, барин, ворвалась сама... Андрей уже приготовился принять кару и сделал безнадежно глупое лицо, но его выручила весело вбежавшая в мастерскую Анита. За ней шел Шипидин, тоже довольный исполненной миссией. Бургардт сразу отмяк и даже подумал, что, ведь, если разобрать, так вся эта история просто смещной анекдот. -- Публика в массе всегда справедлива, как заметил еще Тургенев, -- ответил Шипидин, когда Бургардт передал ему в шутливомтоне визит "доброй щуки".-- Следовательно, мы смотрели сейчас обезьян... да... -- Папочка, купи мне "уистити"!-- с детской порывистостью упрашивала Анита.-- Маленькая, маленькая обезьянка и такая хорошенькая -- хорошенькая... Бургардт молча пожал руку другу детства, который вернул Аните ея веселость, и в тоже время почему-то подумал: -- Нет, я сегодня никуда не поеду.