Подошедших встретил старый чабан в белой рубахе, перепоясанной цветным платком.
— Прошу, будьте дорогими гостями. Садитесь, пожалуйста, — приветствовал он.
Старик говорил на чистом русском языке. Глаза у него ясные, смешливые.
— Хорошо, что зашли к нам. В горы сегодня не пущу, пойдем с рассветом. Хоть и дело, вижу, у вас важное...
— Верно, дело важное, — сказал Теплов. — А вы откуда знаете?
Старик прищурился, загадочно покачал головой.
— Стар я, потому и знаю.
И обратился к Кариму:
— Узнал я тебя, Каримджан. Как здоровье дедушки?
Только теперь, приглядевшись, Карим узнал Азимбая, старого друга своего деда. Азимбай как-то приезжал в гости. Но Карим был еще совсем маленький. Добрый старик привозил парварду и еще много других сладостей.
— Так вы здесь и живете?
— Так и живу...
Старик стал рассказывать Кариму о своем житье-бытье, а Теплов лег на кошму, подложив руки под голову. Ему хорошо видно отсюда и Карима, и Азимбая, и подпаска, колдующего у подвешенного над костром котелка.
Теплов с интересом рассматривал старого Азимбая. Коричневое, обожженное солнцем и исхлестанное ветром лицо. Белесые брови закрывают теплые с узкими прорезями глаза. Тощая фигура подвижна. Он держит в руках длинный посох и с улыбкой оглядывает нежданных гостей. Все, начиная с халата, сшито удобно, ничто не стесняет движений. Ноги в глубоких чувяках из мягкой кожи, на голове — большая меховая шапка....
Солнце медленно склонилось за перевал, рассеяв вокруг золотые нити. В ущельях и под отвесными скалами заиграли малахитовые тени.
— Хоть и старею, а вижу далеко, — расслышал Теплов сквозь приятную дрему размеренный голос старика. — Знаю, за кем спешили. Те двое прошли много раньше, да не здесь, а по гребню. Недобрые люди — шли, от всех таясь.
Теплов открыл глаза, резко сел. Моргая, уставился на старика:
— Они ли?
— Честный человек так не ходит, — назидательно проговорил старик. — Честный человек идет к людям...
— И то правда.
— Правда. И спешить вам не к чему. У гор, Каримджан, свои законы. С горами шутить нельзя...
— Но мы их упустим!
— Не упу́стите. Ложитесь спать. Утро вечера мудренее. Я вам помогу.
Старик разостлал вторую кошму, разложил на траве потники из-под седел.
— Для чего это? — удивился Теплов.
— Так безопасней, сынок, — разъяснил чабан. — Змея не заползет, фаланга мимо пробежит. Запаха конского пота эта тварь не переносит, да и шерсти боится. Спи, спи, ни о чем не волнуйся. Они ночью далеко не уйдут...
Рассвет встретил их в пути. Впереди шел старый Азимбай, шел уверенно, спорым, легким шагом. Изредка он останавливался, осматривал тропу и, удовлетворенно хмыкнув, шел дальше.
Когда взошло солнце, они были у реки, в том месте, где скалы падали вниз, в белую пену клокочущей горной реки. Проворные кеклики взлетали из-под самых ног, оглашая окрестность громкими криками. В камнепадах посвистывали индейки, мелодично перекликались альпийские галки.
Над покачивающимся оврингом свисали голые кустики. Теплов подивился, как прилепились они к отвесной скале.
— Еще и не такие чудеса увидишь в наших горах, сынок, — заметил чабан.
Когда миновали овринг, Азимбай стал приглядываться еще внимательнее. Несколько раз он склонялся к самой тропе и даже брал что-то в руку. А у большого валуна вдруг остановился и стал карабкаться в гору. Друзья последовали за ним.
— Вот где они ночевали, — показал старик на высокую скалу.
Теплов увидел под скалой несколько листков газетной бумаги и два окурка.
— Надо спешить, — взволнованно проговорил он.
Старик покачал головой.
— Спешить некуда. Вышли они на час позже нас, и как ни верти, кишлака Найди все равно не минуют. От кишлака Найди путь прямой к границе, а им еще отдохнуть надо. Пусть успокоятся, подумают, что оторвались от погони.
Азимбай открыл рюкзак и разложил на поясном платке отварное мясо, лепешки, шарики сушеного кислого молока.
— Давайте подкрепимся. Садитесь...
Теплов задумался. Как он в сущности мало знает и плохо видит. А еще зовется следопытом. Вот Азимбай настоящий следопыт. Лежит на тропе сломанная былинка. Иной пройдет мимо. А старик остановится и скажет, когда прошел человек. И о чем он думал, когда шагал по тропе. Вот хотя бы и сейчас: как отыскал он эту скалу, как догадался, что беглецы свернули с тропы?!
Стало припекать. Старик вышел из тени, посмотрел на солнышко.
— Время к двум. Пора и в путь, — поднял он молодых. Хотел забросить на спину рюкзак, но Карим запротестовал.