Норматов открыл ящик стола, достал бутылку «Ташкентской воды». Налил в стакан. Выпил. Бросил взгляд в сторону человека на диване.
— Видите ли, Гриша, — снова заговорил Норматов, неожиданно тепло обращаясь к старшему лейтенанту. — Нам представилась исключительная в своем роде возможность обезвредить крупную банду. Семушкин шел с ней на связь...
Он помолчал, надеясь, что Теплов сам продолжит его мысль. Человек, сидевший на диване, отложил книгу в сторону.
— Использовать Семушкина? — спросил Теплов.
— Нет, вы меня не поняли. Дело в том, что Семушкина никто не знает в лицо. И если вместо него пойдет наш человек...
Гриша почувствовав неожиданную радость.
— Мы имеем в виду вас, товарищ старший лейтенант, — сказал, вставая, незнакомый ему человек. — Вы бы не согласились на время заменить Семушкина?..
Конечно. Но сможет ли он справиться с задачей?
— Игра опасна, — подтвердил Норматов. — Однако, я думаю, она как раз в вашем характере.
Ровно постукивают колеса на стыках рельс. За окном мелькает пустынный пейзаж.
Около двух недель старший лейтенант провел наедине с Семушкиным, вживался в непривычную для себя роль. Особенно интересовался Теплов деталями заграничного быта, городами, в которых довелось побывать Семушкину, людьми, с которыми он встречался. Перебежчик обмяк, рассказывал о себе все, даже словно с какой-то охотой. Старший лейтенант записывал, запоминал, просматривал справочники, фотографии, зубрил трудные названия незнакомых улиц. Готовясь к аспирантуре, он неплохо подучил английский. Теперь эти знания могли ему очень пригодиться.
В город Теплов прибыл, когда уже темнело. Прямо с вокзала он позвонил Иванову.
— Я из отдела по найму рабочих на реставрацию «Падающего минарета», привез посылочку из Ташкента. Необходимо встретиться.
Иванов отозвался на пароль:
— Благодарю. Если вас не затруднит, завезите ее ко мне.
Это значило, что они встречаются в условленном месте — у фонтана.
— Буду в восемь.
— Спасибо.
Теплов хорошо знал город. Разыскать сквер не составило большого труда. Он сел в автобус и вышел у магазина радиотоваров.
Под деревьями на пестро раскрашенных скамейках отдыхали люди. Гриша сел у входа, под большой гранитной вазой. Рядом, за зеленой изгородью, на детской площадке, раздавался беззаботный смех детворы. Прошла поливочная машина — в струях воды весело заиграли разноцветные искры.
Иванов запаздывал. Быстро наползала ночь. В окнах многоэтажных домов, кольцом обступивших сквер, зажигались огни. «Неужели не придет?» — тревожно подумал Теплов. На этот случай у него не было определенного плана. «А если меня раскрыли? Или Семушкин неправильно назвал пароль? Или он, Теплов, допустил какую-нибудь оплошность?»
Лейтенант приглядывался к прохожим. Может быть, вот этот пожилой мужчина в соломенной шляпе с хозяйственной сумкой в руках — человек, посланный от Иванова? Сидит и наблюдает. А потом доложит Иванову? Или вон тот молодой человек с раскрытой книгой?
Чего только не придет в голову, когда на душе неспокойно!
Гриша посмотрел на светящийся циферблат часов — половина девятого. Дальше ждать, пожалуй, не было смысла. Он встал, засунул в карман пиджака сложенную вчетверо газету и направился к выходу.
— Товарищ Семушкин!
Иванов вышел из боковой аллеи. На нем были светлые шерстяные брюки, спортивная рубашка с короткими рукавами; в руке он держал сверток.
— Здравствуйте. Извините, что заставил ждать. Задержали на работе, — быстро проговорил он, пожимая Теплову руку. — Как здоровье, как доехали?
— Спасибо. На здоровье не жалуюсь. Доехал хорошо.
Иванов помялся:
— Может, лучше прогуляться?
— Я не против.
Гриша молчал. Иванов тоже молчал. «Осторожен, дьявол», — подумал старший лейтенант.
Они миновали фонтан. С этой стороны сквер был освещен похуже. Иванов, несмотря на полноту, легко перепрыгнул через канаву.
— Семена привезли? — спросил он неожиданно.
«Семена»? Гриша догадался, вынул из внутреннего кармана маленький, перевязанный крест-накрест шпагатом сверток, протянул собеседнику. Тот взял его торопливо, почти выхватил, повел по кустам настороженным взглядом. Зная, что в свертке деньги, Гриша сказал: