"Возможно, одинаковое излучение мозга. Одна волна, на которую я настроился в момент, когда мне ввели первый наркотик. Возможно. Я ведь тебя столько лет не помню".
- А сколько тебе лет?
"Не знаю. И вот что я ещё только что вспомнил. Однажды у меня был опыт подсоединения к сознанию другого человека. Ещё до клетки".
- Сознательный опыт? Ну, то есть ты специально это сделал?
"Не помню. Так, промелькнуло воспоминание".
Я спустился в метро, вошёл в вагон. Мне нравилось впечатление, что я прогуливаю Дилана после долгих лет сидения в клетке. Поэтому, ни капли не стесняясь как прежде, я всматривался в лица пассажиров, улыбаясь при мысли, что с моей помощью клетка для него больше не будет местом, где сходят с ума. И ещё поймал себя на странной мысли: заговори со мной Дилан неделю назад, я бы точно побежал к психотерапевту, и не к нашему штатному психологу, а к какому-нибудь научному светилу.
"Подожди немного, - попросил взволнованный Дилан. - Вот эта девчушка. Посмотри на неё ещё раз".
Через проход от меня (нас - улыбнулся я) сидела женщина с двумя детьми, девочкой и мальчиком. Мальчику лет восемь, и он явно осознавал своё взрослость, сидел слегка чопорно. Но девочка, лет пяти… Она вертелась как юла, с жадным интересом глядя на окружающий мир и людей. Она успела познакомиться со всеми, кто сидел напротив и по бокам. Мать, демонстративно усталая, только пожимала плечами, беспомощно глядя на дочь, бойко разговаривающую с пассажирами. Редко кто из них сердился. Почти все улыбались её словно взбитым светлым кудряшкам, огромным любопытным глазам и бесконечным вопросам.
- Чем она тебе так приглянулась? - улыбаясь, спросил я.
"Она сама жизнь", - вздохнул Дилан.
На работе босс самолично объявил короткий день в честь праздника матери.
Я быстро завершил всё то, что хотел, и предложил Дилану воспользоваться компьютером, чтобы вспомнить хоть что-то о себе. Дилан было заговорил, что не знает, с чего начать, как вдруг умолк. И умолк так, что я не сразу, но сообразил: он исчез из головы. Ушёл. Будто его кто-то позвал, и он положил трубку неотключённого телефона, намереваясь в скором времени вернуться. Странно. Без него я почувствовал какую-то пустоту. Конечно, я смутно предполагал, что общаться без пауз мы не сможем. Но чтобы так резко… Наверное, к нему пришли. Или что ещё.
До обещанного боссом часа свободы осталось всего ничего. Сначала я позвонил маме и сообщил о радости, её ожидающей, в лице заскучавшего сына. Мама отозвалась с энтузиазмом в том смысле, что сейчас немедленно примется готовить пироги, ибо в последний раз, когда она меня видела по веб-камере, выглядел я хр… э-э… не очень. Я улыбнулся. Мама обожала стряпать. Вот только редко бывала оказия. А без причины что за стряпня? Судя по всему, меня ждут яблочный пирог и сырная ватрушка на полстола.
Изображая рабочее рвение при виде пробегающего мимо босса, я уткнулся в компьютер и первым делом набрал новости по городу. В криминальной хронике взахлёб рассказывалось об аптечном ограблении. Говорили о трёх обкурившихся наркоманах, решившихся на дерзкий налёт в поисках дурмана: двое погибли, в состоянии эйфории вломившись в витрину аптеки; третий в том же состоянии, кажется, решил, что у него выросли крылья. Тело погибшего ищут.
"Втроём? Вы там были втроём?" - удивлённо спросил "вернувшийся" Дилан.
- Не сейчас, - прошептал я.
А через минуту народ радостно загомонил и счастливой волной отпущенных на волю покатил к выходу с работы. Уже на подходе к метро я с сожалением сказал:
- Эх, не то надо было смотреть. Надо было всё-таки тебя поискать.
"Как ты можешь меня искать, если у тебя нет отправных точек?"
- Сразу видно преподавателя. Начнём с того, что надзиратели в тюрьмах носят униформу определённого цвета, с нашивками. Если бы ты мне описал эту форму…
"Боюсь, в моём случае это не надзиратели и не тюрьма. Но форма у них и правда есть, - задумчиво признал Дилан. - А разве ты не видел её?"
- Не успел разглядеть.
"Постараюсь в следующий раз присмотреться к нашивкам".
- Ты куда-то уходил? На несколько минут?
"Да, приходил доктор осматривать мои синяки и шишки. Теперь выгляжу жертвой дорожного происшествия - весь в бинтах и пластырях".
- Заботливые какие, - проворчал я. - Ночью избили - днём починили.
"Это сразу чувствуется - мой уход?"
- Да. - С этим словом я прыгнул в вагон метро. Закрывающиеся двери едва не шлёпнули меня по заднице. Прыгнул-то в последний момент. Когда вагон уже двинулся.
"Я думал, ты поедешь домой", - удивлённо сказал Дилан.
- Сегодня день матери. Ты же слышал - босс сказал. Хочу навестить свою, а то не видел с полгода, а суррогатного общения с помощью веб-камеры и мобильника мне иногда не хватает. Я её предупредил о своём приезде. Она уже печёт пироги. Так что посмотришь на красоты пригорода.
"Спасибо".
Я потом долго гадал, смог бы что-нибудь заметить, если бы не Дилан. А может, Дилан тут непричём. В последнее время чутьё моё обострилось, и я замечал многое и мгновенно. В общем, желая, чтобы Дилан увидел побольше, и старательно глазея по сторонам, я приметил двоих - точную копию типов, сбросивших меня с крыши. Серые, скучные такие на вид. Среднестатистические пассажиры метро. Посмотрел - забыл, как будто и не видел. И - скучающие. Ну, пошли и пошли за мной. И что? Совпадение - вот что. Кроме меня в этот вагон двинулась целая компания пассажиров. Может, и этим профессионально-скучающим мордам тоже на эту линию.
- Дилан, мы выйдем за две остановки до нужной. Прогулка на полчаса. Как?
"Если это специально для меня, стоит ли тебе терять время?"
- Ничего страшного. В обычное время я сидел бы в конторе ещё часа три. Но, благодаря боссу, я гуляю. Так что гуляй и ты.
Ну и - погуляли. Вышли, как и было сказано, за две остановки. Я заглянул в пристанционный магазинчик выбрать торт для мамы и открытку. Пока мне перевязывали коробку, я смотрел в стеклянную витрину. В ней отражался высокий худощавый парень, с короткой стрижкой и небольшими глазами, а если вглядеться далее - у витрины напротив стояли два типа и с удручающим унынием рассматривали юмористические журнальчики.
"Э-э, Вадим… - запинаясь, неуверенно сказал Дилан. - Почему-то мне кажется, что вон тех двоих здорово интересуешь именно ты. Они вроде стоят спиной, но поворачиваются, чуть только ты отвернёшься в другую сторону".
- Угу. Возможно. Дилан, ещё один из тысячи вопросов: ты говоришь вслух, как я, или про себя? Мысленно?
"Да, про себя. Иначе никак. Клетка оборудована микрофонами и наушниками. Если скажу хоть слово - оно будет зафиксировано сразу".
Да простит меня Дилан за то, что я подумал. На свете слишком много совпадений. Но чтобы сегодня утром он заговорил со мной, а потом вдруг появились эти двое… Или он "ведёт" меня для кого-то. Или становлюсь параноиком.
10.
Дилан молчал весь вечер, пока я целовал маме щёчку, пока обнимался с младшей сестрой, перекрасившей волосы в цвета бушующего пожара - неожиданно в тон чайно-карим глазам; пока обменивался рукопожатием с отчимом, неизменно одетым в строгий костюм без единой складочки; пока мы сидели за праздничным столом и болтали обо всём на свете. Мелькавшее в дороге сожаление, что вечер пропадёт зря, постепенно испарилось - в ощущении безопасности среди своих.
Это же сожаление немного вынырнуло на свет, когда я понял, что мама хочет поговорить со мной наедине. Потом вспомнил, что самое интересное для меня в последнее время начинается далеко за полночь, - и успокоился.
- Вадим, нам надо поговорить! - решительно заявила мама, одёрнула футболку и джинсы (привычную с юности одежду и дома, и на улице) и, не оглядываясь, направилась в кабинет отчима. Мда, настрой боевой. Чего это она?
Лина возвела глаза к потолку - и хихикнула.
Я пожал плечами и вопросительно кивнул отчиму. Тот повторил жест Лины - разве что без хихиканья, и я послушным сыном поплёлся за мамой. Я ожидал увидеть её сидящей в кресле, где она обычно вяжет, пока отчим занимается своими бумагами. Но она стояла у окна. Поскольку на улице стемнело, стало ясно, что мама просто волнуется, а не пытается что-либо разглядеть за стеклом.