- Подними лежащего на руки, как ребёнка, и неси его по тротуару вдоль дороги.
Томительные секунды я таил дыхание, ожидая, будет ли реакция на приказ.
Стоящий прекратил качаться, медлительно нагнулся… Я бросился перевёртывать лежащего. Еле успел, а то первый так и взял бы его под живот. Уже руки просовывал.
А ведь в шпики набирают ребят крепких. И я ещё хотел с Лэндоном быть пожёстче?.. Всё, больше никаких приказов. Попробую делать то, что сотворил с Сереной и Диланом. Сыграю на очень сильном желании сделать нечто.
Внезапно меня словно пронзило. А у меня самого хоть какие-то участки мозга здоровые? Что я делаю?! Добрый нашёлся: личных соглядатаев отправляю к обочине, где на них быстро натыкается полиция, забирает, наводит справки - и… Привет вам, люди из некоей конторы, входящие в мою квартиру! А чего это вы пистолеты свои на меня уставили? А чего это вы на меня пялитесь глазами озверелыми? Чего такого я сделал? Ну, выжег по ошибке мозги ребятам, так ведь учусь только…
Чуть не завопил мысленное "Стой!" в затылок уходящему, но вовремя опомнился. Убью же. Собрался с мыслями и осторожно позвал: "Вернись".
Соглядатай, не останавливаясь, сделал широкий круг и не спеша подошёл ко мне. Мертвеца он продолжал крепко держать на руках. Я, наверное, с минуту, вспотев, смотрел на него. В смысле - на живого. Нет. Одному ситуацию не смозговать.
- Дилан.
Сначала я решил, что он меня не слышит. Очень уж долго пришлось ждать ответа.
"Кто это, Вадим?"
- Шпики мои. - И я коротко изложил проблему. - Дилан, что мне делать?
Опять долгое молчание. Я даже подумал, что Дилан тоже растерялся. Но, как выяснилось, мозги у него работали очень даже неплохо, и выводы он делал на раз. Сухо и холодно он спросил:
"Значит, недавнее моё желание окликнуть тебя просто так, без видимых причин, - это твоё мысленное воздействие?"
Моё лицо вспыхнуло жаром. Я знал, что он не видел меня. Но голову опустил - стыдно. Минута протекла, прежде чем я смог собраться с мыслями и ответить.
- Дилан, это в первый и в последний раз. Больше этого не будет.
"Это ты так говоришь. Лёгкая власть над людьми - это наркотик, Вадим".
- А что мне было делать? - обозлился я. - Столько надо успеть! Мне хоть разорвись! Всё рядом и всё близко - только руку протяни. Только помощников не хватает. А ведь там люди бьются! Голодные, без оружия. То ли умирают, то ли мутируют. Ежеминутно! Тебе хорошо - в тепле и в сытости рассуждать о наркотиках и о нравственности. Я тебя на подмогу позвал, а ты мне нотации читаешь! Ну извини. Ну пожалуйста. Что тебе ещё надо, чтобы ты начал мне помогать? Кроме извинений?
Опять молчание. Я его прочувствовал таким тяжёлым, что угрюмо решил: не извинит. Я бы - точно. Представил себя на его месте. Вот дурацкое, неосознанное желание кому-то позвонить. Зачем? И как объяснить свой звонок, когда не знаешь, зачем звонишь… Не простил бы.
"У тебя права есть?"
- Есть.
"Возьми прокатную машину и отвези их на Нижний уровень. Записывай адрес. Или так запомнишь?"
- Запомню. А куда и к кому?
"Сегодня я нашёл в бумагах визитку человека, который одно время был моим профессором. Пока однажды полностью не поменял мировоззрение. Он решил, что, будучи практиком, принесёт больше пользы обществу, чем нося звание профессора. Его зовут Брин Легатта. Спец по мозгам, как бы ты выразился".
На иронии в его голосе я предпочёл не зацикливаться. Запомнил адрес - и снова велел соглядатаю (нежно и ласково) опустить тело мертвеца на асфальт. И - ждать.
Проскользнул мимо консьержа. Промчался по лестницам. Ладно хоть, этаж седьмой. На ходу призадумался. Что-то адресок Дилана знаком. Но не о том надо было думать. Спросил:
- А этот профессор - чем он занимается на Нижнем уровне? Особенно, если он спец по мозгам? Где-нибудь в больнице?
"Не знаю. Врать не буду".
- А как он воспримет моё появление? Ну, с этими типами? Не покажет от ворот поворот? Зачем ему труп и безмозглое тело?
"Насколько я его вспомнил, он всегда интересовался необычными состояниями человеческого мозга. На моей памяти, было ему тогда лет пятьдесят с небольшим. Думаю, вряд ли он откажет тебе. Ну, приютить на время этого безмозглого. А уж тело для его препараторской…"
- Ты уверен, что у него есть препараторская? - изумился я.
"В некоторых своих привычках человек никогда не изменяется. А человеческая голова его неизменно привлекала своим содержимым".
- Он врач? Мог стать врачом на Нижнем уровне?
"Вполне. Но, скорее всего, не стал. Как многих, имевших довольно тесное общение с человеком, его отвращает сама идея общаться с человеком, помогая ему. Мне кажется, он выбрал профессию… мм… одноразового действия. То есть встретился с человеком, выполнил определённую работу - и забыл о нём".
Открывая дверь, я задумчиво спросил:
- Он ушёл при тебе?
"Да. Я только что получил собственную лабораторию. Помню, он пришёл ко мне с бутылкой и посетовал, что такой гений, как я, должен прозябать на потребу общества, которое никогда не понимало стремлений настоящих учёных".
Собирая рюкзак, я ухмыльнулся - с облегчением: кажется, Дилан в самом деле простил мне вмешательство в его волю.
- Не могу представить, как пьют двое учёных.
"Как обычные смертные". Судя по интонациям, Дилан улыбался.
- А откуда ты знаешь, где он живёт?
"Когда Легатта устроился, он прислал адрес. Одно время мы переписывались, потом обоим стало не до переписки. Знаю только, что у него хорошо оборудованная лаборатория и что по-прежнему занимается аномалиями мозговой деятельности. Вадим, последний вопрос, чтобы закрыть тему. О чём ты думал, когда взрывал мозги этим двоим?"
- О продуктах и медикаментах. О том, сколько аптек они успеют обойти, - честно ответил я. Дилан и правда замолчал.
Из квартиры я позвонил в прокатную автомастерскую. Там пообещали прислать машину через десть минут.
Рюкзак с основным запасом своего холодильника на спину. Ножны на кисти. Законный "Скорпион" - на поясе. Тревожило пока только одно - не наткнулись бы на моих безмозглых подопечных полицейские. В первую очередь решат, что пьяницы. Ну а потом, конечно, вызовут "скорую". Размышляя о будущем соглядатая, оставшегося в живых, я сообразил, что он необходим в моей дальнейшей жизни, если для ребят из Подполья я хочу действовать на свободе. Обдумывая, каким образом использовать оставшегося в живых, я постепенно понял, чего хочу. Мрачно подумал: как хорошо, что Дилан не слышит моих мыслей. Интересно, поможет ли мне в моей задумке бывший профессор?
На этот раз спустился на лифте. Консьерж поздоровался - я кивнул, на ходу застёгивая куртку. Опаздывал уже.
И точно. Машина стояла у дверей подъезда, а в другой машине, рядышком, при открытых дверях сидели парни, приведшие прокатную. Они быстро согласовали со мной сумму оплаты за пробег машины до утра. Скачали деньги с кредитки и помахали рукой, уезжая. Я подогнал машину к тупичку с моими бедолагами, всё так же нежно попросил Мартину Ри - в правах вычитал - сесть на сиденье рядом с водительским. Сзади устроил мертвеца. Постоял, скептически прикидывая, как выглядит картинка салона, и упрямо насупился: что бы ни говорил Дилан, я не засомневаюсь использовать власть над мозгами, ежели придётся умерять любопытство полицейских.
Раздражённо хлопнул дверцей и деликатно, на цыпочках, повёл машину, прекрасно понимая, что Дилан наверняка теперь приглядывает за мной.
Дорога-серпантин влила меня в своё движение - чёрно-жёлтое, кое-где с всплесками живого цвета светофоров. Пару раз я останавливался у дорожных аптек. Брал в основном витамины, подсмотренные в списке доктора Арнольда, и перевязочный материал. И - размышлял. Был момент, когда на меня нахлынуло. Горечь… Жить уверенным в своём окружении - и вдруг узнать, что всё не так, как кажется. Депрессняк, в общем. Хотя, учитывая происходящее, явление на свет моей настоящей мамы не самый яркий эпизод моей теперешней жизни. Я пока не знал, как воспринимать чужую мне женщину. Но очень захотелось узнать: что же это была за послеродовая депрессия, если ей пришлось бросить младенца и остаться в больнице. Или её в больнице оставили? И кто же мой отец? До сих пор я думал, что моим отцом был некий негодяй, обольстивший маму, которая затем старомодно отвергла его. Но теперь…