Дожевав, я вернулся к ящикам и неожиданно для себя похлопал по тряпкам - по "постели". Гарм вскочил ко мне и сразу лёг, нисколько не возражая, что я ткнулся головой в его мягкий бок вместо подушки. Сытые, в спокойном месте, под дружеской охраной. Чего ещё надо человеку и его псу, чтобы отоспаться…
Проснулся я оттого, что мне вдруг похорошело. Ну да, есть словечко "поплохело", почему бы не быть слову "похорошело"?
Спал я на боку, из-за рёбер, а проснулся - лёжа на спине. О рёбрах я забыл и вставал по недавно приобретённой привычке - медленно поднимая тело, прочувствовав крепкие мышцы пресса. Я почти не потревожил Гарма. Оглянулся на него. Головы с лап пёс не поднял, но внимательно следил за мной. Мягко, по-звериному, я развернулся и опустил ноги на пол. Судя по часам мобильника, лежащего в изголовье, я проспал двенадцать часов. Что же произошло за время сна, если рёбра о себе не напоминают?
Вдоль стены, где стояли такие же ящики, на которых я спал, дрыхли мальчишки. Мирона я нигде не увидел, зато Лэндон негромко переговаривался с профессором, тут же говоря по мобильнику. Доктор Арнольд сидел за столом и что-то рассматривал в микроскоп. Тишь и благодать.
И в этой тиши я чувствовал себя тигром из предвечерних джунглей. Никто не заметил, как я скользнул к сложенному на одной из каталок оружию. Никто не услышал, как я рассовал оружие по всей ременной сбруе, запихав пару кобур с их содержимым ещё и в ботинки. Никто не увидел, как я мягко растворился на лестнице, ведущей в квартиру профессора.
Здесь мне пришлось повозиться. Комплект хаки мне нравился, но в нём не прогуляешься по уровням, особенно наверху. Мои джинсы, грязные и обляпанные высохшей кровью, - ещё куда ни шло. Сойдут за социальный протест богатого молодчика.
Без зазрения совести я залез в гардеробную Легатты. Из подходящего нашёл достаточно демократичный пиджак, в пару к нему - трикотажную майку с коротким рукавом.
Подвигав плечами перед зеркалом, убедился, что оружие пригнано нормально. То есть по телу полностью. Что двигаться кобуры мне не мешает. Разве что выглядел теперь солидно мешковатым. Несмотря на большой размер, пиджак в плечах немного жал.
Глянул на разбитое стекло в окне, усмехнулся. Теперь никто не мешает мне просто выйти. Надеюсь.
И - вышел. Из тени возле подъезда выплыла ещё одна настороженная тень. Гарм. Я присел перед ним.
- Как насчёт небольшой пробежки до кабинета доктора Арнольда? - негромко спросил я. - Машина-то у нас там осталась…
Пёс ничего не ответил, только глянул вдоль улицы. И мы побежали.
На Нижнем уже стемнело. Бежали мы по узкой пешеходной дорожке. Я дышал свободно и легко - и быстро забыл о том, что неловким движением могу побеспокоить сломанное ребро или незажившие кровоподтёки. А монотонный бег подключил подсознательное мышление - и вскоре я знал, что произошло во время сна.
Здесь, возле жилых домов с различными мастерскими, народ проявился более отчётливо, чем ближе к кабинету доктора Арнольда. Правда, в основном личности были подозрительными - на мой вкус. Одно мне в них нравилось: разглядев бегущего человека с мчащимся рядом с ним псом, все добровольно и даже торопливо уступали дорогу. И система уличного оповещения работала великолепно: разок подкатила ко мне машина - долго ехала рядом, пока я, не замедляя бега, не вынул из-за пазухи "Скорпион". Машина немедленно отвалила - и больше ко мне никто не решался приблизиться.
Впрочем, на самонадеянного всегда найдётся исключение.
Не знаю, как Гарм, но я неплохо разогрелся. Ночная прохлада вкрадчиво обвевала лицо - и я купался в ощутимых струях сильного ветра. Почему-то чётко вспомнилось, как я впервые упал - и как передо мной вонзился в дорожное покрытие меч. Вспомнилось счастливое, безумное состояние восторга - и полёта.
Пока вспоминал, рядом пристроилась ещё одна машина - шла чуть позади. Попугать, что ли? Я остановился, подождал. Но машина тоже остановилась. А потом открылась дверца рядом с водителем. Никто не вышел.
Гарм глянул на меня - и потрусил к машине. Протиснулся между креслами и пропал на заднем сиденье. Любопытно.
Я подошёл, нагнулся разглядеть водителя. Угрюмая физиономия Лэндона в темноте обозначилась ещё угрюмей. Я вздохнул и сел рядом.
Хорошо, мальчишки не увязались.
- Оттуда машина?
- Стояла у подъезда.
О, как просто.
- Вадим, ты лунатик?
Его глаза неподвижно темнели в зеркальце впереди.
- Нет. Ты видел, как я подошёл к Дэнилу? Это не лунатизм.
- Куда тебя подвезти?
- Я оставил прокатную машину у кабинета доктора Арнольда.
- На ней поедешь на Верхний?
- Нет. На этой.
Лэндон смолчал. Но долго молчать у него не получилось.
- Значит, ты не возражаешь?
- Против личного водителя? Нет.
30.
Угнанная Лэндоном машина оказалась навороченной. Едва он тронул с места, я раскрыл панель и набрал затверженный наизусть адрес усадьбы, где томился Дилан. Карта-схема района, микрорайона, квартала, выход на пригород. Увеличил. Схема-макет. Так, на подъезде к дому - наглухо закрытый забор. Высота - метра четыре с половиной. Если впустят - дорога метров на сто, и снова ограда - уже металлические прутья. Интересно, это Дилан такой мнительный с самого начала был, или уже после его фальшивой смерти переустроили?
- Здесь его держат? - спросил Лэндон, время от времени поглядывающий на панель. - Ну, Дилана этого? На другой стороне улицы от нас.
- Улицы? - удивился я. - Для тебя такие масштабы - это улица? Хотя… Понятно.
- И как ты думаешь действовать?
Я вдруг вспомнил броневик Дэнила и чудовищный грузовик лихих ребят с Нижнего, представил, как на одном из этих чудовищ вламываюсь в земли усадьбы… И едва заметно улыбнулся… Оказывается, Лэндон наблюдал за мной. Он сразу с претензией задрал подбородок и буркнул:
- Что такого смешного я сказал?
- Смешного? Ничего. Просто не далее, как вчера и позавчера…
И я рассказал ему о закрытом Подполье и о том, как мы прорывались туда на спецтранспорте, а заодно о закидонах собственного воображении. Раздражительные морщины вокруг уголков его губ пропали, и он задумался, глядя вперёд, на блестящие чёрно-жёлтые всполохи дороги. Вообще, насколько я успел заметить: чем больше нервничал Лэндон, тем спокойнее становился я - после чего охотник тоже успокаивался. Ещё взял на заметку, что Лэндон больше всего не любит, когда над ним посмеиваются, втайне или напрямую. И не любит этого, возможно, с той поры, как обнаружил в себе странности внешнего и внутреннего порядка… Кстати, о птичках…
- Лэндон, как ты теперь - с клубом-то?.. Не будешь там персоной нон грата?
- Почему это?
- Ну как же… Оружия накидал в лифт да спустился.
- Ничего не будет. - Он помолчал некоторое время и добавил: - Меня на этом ещё поймать надо. А там ни одна собака не представляет, кто именно это сделал.
- Да? - чуть подтолкнул я его к продолжению. Он покосился.
- Я вышел из такси на углу. К клубу подошёл - все видеокамеры уже были сломаны. - Он будто специально интриговал, зная, что мне любопытно, каким образом вся техника вдруг оказалась так удачно сломана. В общем-то, я догадывался, в чём дело.
- Ты подошёл к двери и…
- И питание в здании отключилось. - Он не собирался уступать мне объяснение. - И работал я в перчатках.
- С техникой всегда плохо, когда ты…
- Психую?
- На взводе.
- Да.
Он сказал это с вызовом, которого явно не ощущал. Защищался. Привык.
- Извини, что лезу в личное. Из-за чего ты разорвал помолвку?
Мы стояли на перекрёстке. Только что переключился красный. Секунда - Лэндон медленно повернул ко мне голову. Сначала вспыхнули и лопнули лампы светофора, затем все - близлежащих фонарей.
- Вопросов нет. Едем дальше.
- Ты… Ты это специально спросил. - Он не спрашивал - утверждал. - Ты проверяешь. Да? Зачем? - Он спрашивал до того ровно, что интонации казались натянутым проводом на последнем издыхании - вот-вот порвётся.