- Сделано! - отозвались мальчишки.
- Уши зажать!
И я ткнул в кнопку.
Двадцать снарядов переорали эту махину с щупальцами!
Кнопка вторая - установка быстро въехала под крышу фургона, которая моментально сомкнулась.
В тесном машинном чреве несколько человек застонали - видимо, не приняли всерьёз последнего приказа. Через секунды громоподобный гул снаружи заглушил любой человеческий звук. Чёрт, представляю, как грохнуло сейчас под Нижним уровнем!
И - тишина. Такая, что все невольно притаились. И правильно сделали. Что-то смачно шлёпнуло по крыше - и бронированный грузовик затрясся под обвалом мягких, но тяжёлых кусков сверху. Я прислушался и сообразил: если не предпринять мер, нас элементарно утопит в жиже, бывшей недавно медузой. Грузовик не герметичен. Припомнив всё, что видел на пульте вывода установки наружу, я позвал:
- Мирон! Живые там?
Ответ Мирона передали мальчишки:
- Живые!
- Ребята, он на водительском месте? Там, справа, пульт открыт. Пусть нажмёт одновременно две кнопки. Они рядом - красная и зелёная. Сделал?
- Сделал!
- Пусть держит, пока не скажу отбой!
Я не видел, что происходит снаружи, но хорошо представлял: металлические составные грузового покрытия покрылись мелкими каплями - и жижа, окутавшая нас, соприкоснувшись с этими каплями, начала таять. Кислота справлялась с недавней плотью энергично и бескомпромиссно. Выждав момент, когда грузовик словно облегчённо вздохнул, освободившись от балласта, я велел:
- Отпускай! Всё, можем выходить!
16.
Народ и в самом деле опытный, подпольцы не спешили прыгать на асфальт, поблёскивающий странной смесью. Но блеск быстро впитывался в покрытие, и вскоре только влажноватый чёрный след на дороге напоминал о гигантской медузе, вылезшей из ада, сотворённого людьми. А потом и этот след укрыли успокоенные струи серого тумана.
Опустили платформу. Вышли.
Так. Что дальше? Начнём с раненых. Я прошёл к кабине. Раненого, принесённого Питером, собирались перетаскивать в фургон. Он всё ещё без сознания, хотя доктор Арнольд заверил, что он быстро придёт в себя. Тяжелее оказалось с Роном. Открытые места кожи почти сгорели в слизи медузы. Доктор дико взглянул на подошедшего Питера, заявившего, что с Роном всё будет в порядке.
- Это не первая медуза, выползшая из дыры, - добавил Питер. - Недавно была поменьше. Прыгучая такая… Рон тоже под неё угодил. Ничего - выжил. А сейчас - тем более выживет. Я ж видел, док, сколько всего вы в него закачали.
- Ах вон оно что… - задумчиво протянул Арнольд. - Тогда он тоже был отравлен?
- Ну да, - несколько удивлённо сказал Питер. - Дня три валялся в отключке. Мы тоже думали - каюк. Ничего, справился.
Рон, сидевший в кабине, трудно открыл глаза. К ним ещё не вернулся сиреневый цвет, но и белыми они уже не были. Некоторое время он бессмысленно смотрел в ничто. Мы затаили дыхание. Шевельнулась рука. Приподнялась, упала.
Мы смотрели на неё так, как будто от этой руки теперь многое зависело. Но больше она не поднималсь. И Питер одобрительно сказал:
- Во!.. А в прошлый раз он вообще лежал пластом.
Кажется, доктор смирился, что пациентов придётся оставить в жутких условиях. Но ещё одну попытку уговорить меня он всё же сделал:
- Может, всё-таки перевезём ко мне? Он быстрее пойдёт на поправку.
- Доктор Арнольд, - терпеливо сказал я. - Во-первых, нам придётся оставить грузовик здесь - он принадлежность этих людей.
- А как же мы вернёмся? - поразился доктор. - Пешком?
- Возвращаться нам нельзя, - покачал я головой. - Там, где я пробил замурованную стену, сейчас копошатся федеральные войска. Сюда спуститься они побоятся, но у пролома наверняка поставили охрану, пока стену полностью снова не замуруют…
- Вадим, - перебил Питер, взявший на себя временное руководство подпольцами, - нам пора. - Он взглянул уверенно, будто знал, что я всё понимаю.
Правильно - понимал. Поэтому посмотрел на своих мальчишек.
- Отдайте оружие Питеру.
- Что?! - жалко возмутился один, но под моим бесстрастным взглядом нехотя протянул Питеру свои пулемёты.
- Питер, в кузове грузовика рюкзак со съестным на первое время. И ещё. Вопрос не по теме. Почему у Виктора нашивка с именем? Вы же его все знаете.
- У него есть закадычный дружок. Ты видел его - такой клыкастый. Мутация коснулась мозга Ильма - он начинает забывать. И когда понимает, что забыл имя лучшего друга, - плачет. Но читать ещё может.
Когда остальные отдали оружие, я протянул Питеру ключи от машины. Гарм шагнул было к подпольцам. Двое остановились, глядя на него. Пёс замер - и оглянулся на меня. Двое отвернулись к грузовику… В полном молчании моя команда смотрела вслед уезжающим. Мирон вопросительно кивнул мне.
- Они возвращаются на войну, - ответил я на невысказанный вопрос.
Мой оруженосец машинально шагнул за грузовиком.
- Но мы могли бы помочь…
- Вы пробовали стрелять в осколки разорвавшейся гранаты? А им сейчас предстоит отстреливать именно таких тварей. Вот когда научитесь… А пока нам надо подумать, как вернуться на Нижний уровень.
Грузовик пропал в облаках серого тумана. Доктор тоскливо посмотрел на мерно вздымающиеся волны и упрямо выдвинул нижнюю губу.
- И всё-таки зря мы не взяли тех двоих.
- Доктор Арнольд. Во-вторых. Завтра власти первым делом проверят все больнички и медкабинеты Нижнего уровня. Вы хотели бы, чтобы ваши пациенты попали бы за решётку в качестве подопытных животных? Для властей эти люди уже не люди, а мутанты.
- Но этот Рон не мутировал!
- Мутировал. Просто незаметно. Ладно. Время. Надо искать пути выхода из Подполья. Пока я вижу только один.
И обернулся к лифту. Один из мальчишек тут же побежал к дверям. Его отшвырнуло так внезапно, что остальные вскрикнули и лишь отпрыгнули в стороны, когда он свалился нам под ноги.
- Сколько раз за сегодня я говорил, чтобы вперед меня не лезли? - холодно сказал я. - Вам обязательно получать тумаки, чтобы чему-то научиться? Стойте и ждите.
Мирон помог мальчишке подняться. Тот немного постоял, держась за колено, - доктор даже не подошёл. И - как заворожённый, приблизился на почтительное расстояние ко мне, чтобы разглядеть, что я буду делать.
Что бы он ни пытался разглядеть, всё равно ничего не увидел.
Сегодня я импровизировал на ходу. Есть точное знание, что я умею работать с полем и с энергией. Значит, можно опробовать способы интереснее, чем недавние.
Я вынул из ножен даггер. Взял так, чтобы кончик ножа упирался в силовое поле, не подпускающее к лифту. И сосредоточился на ладони с ножом. Кожа мгновенно взмокла - и даггер мягко вошёл в защитное поле лифта. "Я - нож". Я прочувствовал себя не частями, а в целом - как некую силу, готовую прорезать любое пространство. И я отчётливо ощутил, что начинаю гореть: тепло с кожи пёрло так, что не хватало только спичку поднести, чтобы она вспыхнула от меня. Я встал боком к лифтовым дверям, вытянул руку.
- Мирон первый. Сможешь открыть двери?
Парень осторожно подошёл и потрогал рукой пространство, на которое напоролся мальчишка. Под моей рукой сопротивления не было. Мирон расправил плечи и медленно, но уверенно раздвинул двери.
- Держи их. Пацаны и доктор.
Названные быстро, не сомневаясь, прошмыгнули в шахту лифта.
- Мирон.
Мальчишки помогли изнутри придержать двери, чтобы зашёл Мирон, за ним я. Осмотрелись. Листы пластика везде. Не самого лучшего качества. Мирон первым нашёл зазор, за который легко взяться, чтобы отогнуть лист и обнаружить за ним пустоту.
Доктор с интересом спросил:
- А что это за лифт? Почему бы не вызвать кабину?
- Богатенькие молодчики с Верхнего уровня забавляются, отстреливая защитников Подполья, - безразлично проинформировал я, обыскивая "потустороннюю" пустоту.
Арнольд поперхнулся.