Впрочем, выйти сразу не получилось. На дороге попался Денвер, с удивительно кислой физиономией взирающий на адептов, и пришлось выслушать, что Вишневый бал уже не тот: целых два танца, а еще никто никому не дал пощечину, не вызвал на дуэль и не попытался проклясть втихомолку, так что совершенно непонятно, зачем пожилого почтенного мэтра назначили поддерживать порядок. Вон сколько молодежи без дела бегает.
Говорить, что у молодежи есть более интересные дела, которые Денверу уже не по возрасту, Грегор, конечно, не стал. Согласился, а потом ускользнул в толпу, пообещав себе, что ни за что не станет таким мерзким старикашкой.
Больше заминок не случилось. Грегор прошел небольшим холлом и спустился в сад, решив сократить путь, а заодно подышать воздухом, свободным от ароматов бального зала. Нет, но почему же все-таки Айлин Ревенгар не пришла на бал? Если разговор Эддерли и Аранвена относился к ней, то кто этот юный безумец, что осмелился увести девицу из-под носа у Воронов? А ведь если Аранвен пригласил ее и получил отказ, это значит… Да ничего оно пока не значит – в этом возрасте! Грегор сам ни разу не пригласил на Вишневый бал одну и ту же девушку, и можно держать пари, что у Аранвена и Эддерли выбор не хуже.
Но кто… На миг перед внутренним взором Грегора мелькнуло лицо наглого мальчишки, которого он вышвырнул из комнаты Ревенгар несколько лет назад, и явилась дикая мысль, что тот вернулся в столицу и каким-то образом… Да нет, этого уж точно не может быть!
Верелей в зале сменился паэраной, и плавные волны мелодии словно толкали его в спину, подгоняя. Одуряюще пахла вишня… Как ни следи за адептами, а кто-то из девиц сегодня непременно лишится невинности, и хорошо, если можно будет прикрыть это браком.
Он уже вышел на мощеную дорожку, ведущую через весь сад, но тут впереди послышался взволнованный знакомый голос, и Грегор, повинуясь смутному наитию, отступил в кусты, благо сад Академии до сих пор знал не хуже любого адепта.
Мимо него быстрым шагом прошли двое. Саймон Эддерли, размахивая руками, то и дело забегал вперед друга, что-то горячо и сбивчиво доказывая, а Аранвен… Луч фонаря, подвешенного на столбе у поворота дорожки, высветил его с головы до ног, и, пожалуй, Грегор никогда не видел у сына канцлера, несмотря на их семейную невозмутимость, настолько каменного выражения лица и вместе с тем потерянного, словно больного взгляда.
Он едва не окликнул обоих юношей, но вместо этого, подумав, ускорил шаг. Что бы ни случилось там, откуда они пришли столь поспешно, это должно быть нечто из ряда вон выходящее. Чтобы Дарра Аранвен так выглядел?!
Грегор свернул за последний поворот перед небольшой поляной, хорошо памятной ему по временам учебы. Чего только ни видела эта скамейка! Вот, кстати, и еще доказательство, что годы идут, а традиции неизменны: на поляне, окруженной еще не распустившейся сиренью и каскадами цветущей вишни, замерла в поцелуе парочка. То ли зеленое, то ли голубое платье девицы, светлый камзол ее спутника… Для адепта он был слишком высок и широкоплеч, и Грегор, присмотревшись, поморщился. Ну разумеется! Кто бы сомневался! И этот распутник еще смеет делать вид, что его репутация незаслуженна!
Он пару мгновений помедлил, решая, стоит ли поднимать скандал, если девушка в объятиях Роверстана окажется не молоденькой мэтрессой, а адепткой. С одной стороны, неизвестную девицу жаль, с другой, когда еще подвернется настолько удобный случай для справедливого возмездия? Да это, в конце концов, пойдет нравственности в Академии только на пользу!
Но девица хороша… Грегор не видел лица, но невольно оценил точеную фигурку: плавную линию спины, тонкую талию и изящные бедра, не столько скрытые струящимся шелком, сколько предательски подчеркнутые им. Да, в хорошем вкусе разумнику не откажешь. Кто она такая, любопытно? Во рту на миг пересохло, картина чужих объятий напомнила, что сам Грегор уже давно лишен простых плотских радостей. Однако адепток, между прочим, не совращает!
Фонарь на краю поляны качнулся от дуновения ветерка, бросив на целующуюся пару особенно яркий луч, и луна, выплыв из-за легкого кружевного облачка, поддержала его. В их совмещенном свете волосы девушки победно блеснули ярко начищенной медью, и сердце Грегора ухнуло куда-то вниз, потом застучало, как отряд кавалерии, идущий в атаку, а внутри разлился кипяток безрассудной ярости. Он еще мгновение пытался уверить себя, что в Академии достаточно рыжеволосых, но девушка чуть повернулась, томно выгнувшись под ласкающей ее спину мужской рукой…