На очумевшего на миг Бергера нельзя было смотреть без улыбки. Он воровато выхватил банку из рук капрала и всадил в нее штык-нож.
Эткинс ухмыльнулся, поднялся с пола и подошел к окну, где дежурил вечно хмурый Мэрдок.
-Чего там?
-Тихо. Дредноут поработал славно- хмыкнул гвардеец после чего жалобно добавил- Жалею что выкинул противогаз. Воздух каким-то дерьмом наполнен.
-А чего выкинул?
-Там все зерцала эти ублюдки прострелили и похоже фильтр повредили- вздохнул солдат
-Тогда чего жалеешь?- недоумевал от подобной логики Майк
-Жалко, просто. Не знаю, он со мной еще с Мертвого Источника остался. Уже пять лет как с ним таскаюсь.
-Как родной?
-Ну да- улыбнулся Мэрдок, похлопав по разгрузке он вытащил серый с черными проплешинами сухарь, после чего повертел его и сунул в рот.
-Иди пожри, а то Херб все схомячит, я постою.
-Не хочу- покачал головой Мэрдок- Надоело, видеть не могу, говно пересоленное. Оно уже лет 20 как просроченное. Вон, пусть твой подчиненный жрет.
Капрал усмехнулся и повернулся к Бергеру, тот с грехом пополам открыл банку и с диким воплем набросился на мясо.
Таггерт надкусил размокший сухарь, хлебнул из фляги, разочарованно провожая каждую новую банку с тушенкой открытую медиком, как в последний путь.
-Херб, уймись, мы еще до вечера должны протянуть- заметил наконец Питерс.
Младший сержант устроился на лежаке сооруженным из вещмешков и штык-ножом мешал в своей банке кашицу из хлеба и остатков мяса.- Проклятый троглодит, зачем тебя всучил Реньярд? Лучше бы Дока взяли. Демон проклятый.
-Док? Ха, бери сразу нашего капитана, он вообще ничего не жрет- парировал медик- Строго на диете. Хлебушек и кашка на завтрак… Кашка и баночка овощей на обед. На ужин…
· Уймись, а? - лениво и беззлобно посоветовал Питерс- Ведь все сейчас сожрешь, а чего вечером жрать будем?
-До вечера еще надо дожить- зло съязвил прожевывая Херб, его глухо поддержали и остальные.
Питерс зло сплюнул в сторону и зачерпнул полную ложку.
Сержант Кайл Таггерт поймал себя на мысли, что санитар, мать его за ногу, чертовски прав. Они в заднице, в полной, посреди города заполненного мутантами и непонятными культистами.
Остается уповать на удачу, на бронированных союзников, да и на самих себя. Да еще есть Эшли, но его вокс-передатчик , эта поганая шарманка, наполнена сотней звуков, но никак не нужными частотами.
Так что “слухача” сержант даже не брал в расчет.
Кайл взглянул на Эткинса, Мэрдока, Карлайла блуждающего в поисках сортира…остальных ребят, и опять уткнулся в карту, словно там надеясь найти ответ на свой риторический вопрос. Противные пораженческие мысли заметались, сплелись в невыносимый клубок.
-Надо что-то делать, надо! - металось в сознании сержанта, но это отвратительное “надо”, лишь угнетало. А тупой просмотр карты ничего не давал.
Они были взаперти.
Цок-цок-цок.
Таггерт вздронул от этого шума, в непрекращающейся пальбе, ленивой, но все же необязующей к ответным шагам, этот странный звук привлек внимание сержанта.
Он выделялся из тысяч мелодий войны, он был другой.
Словно по металлу ходят женские каблучки. Их много, их с десяток.
Цок-цок…
Затихло.
Цок-цок-цок.
Звук шел откуда-то сверху, Кайл отложил карту, и медленно подвинул к себе хэллган.
Нервное движение не ускользнуло от солдат.
-Что?- прохрипел кто-то. Гвардейцы злобно переглянулись.
Сержант в ответ поднял руку, плотно сжав кулак.
Призвал к тишине.
Звук повторился, где-то на крыше невысокого строения что-то было, что-то от чего Кайлу было не по себе.
На подсознательном уровне, где-то там внутри…
Там где малые страхи перерастают в ужас, ведь Человек не любит неизвестность.
-Питерс, за старшего…Майк и молодой, за мной - прохрипел Кайл.
******Таггерт, пригибаясь, стараясь не задеть острые края порыжевшей от крови арматуры, вошел в разрушенный коридор. Наплечный фонарь он включил, не задумываясь… тут же… все эти и подобные движения были доведены до автоматизма. Новый Курск учил этому. Сама планета, каждая ее частичка, чтобы там выжить нужно было стать автоматом, человеком без нервов и без эмоций. Мало у кого подобное получалось.
Свет был бледный, прерывистый, фонарь словно еще набрал силу.
В темноте, изредка нарушаемой проблесками солнца, что лились из проемов и дыр в стенах, в фотонном потоке своего верного наплечного светила, он увидел лестницу. Разрушенные улиткообразные ступеньки ведущие на второй этаж.