Вчерашнего кумира избили палками и скинули в Днепр. На севере боярин Путята крестил новгородцев мечом, а Добрыня — огнем. Сомнительно было при этом ожидать совершенной покорности русичей уготованной им участи.
— О каком языческом «духовенстве» идет речь у наших знатоков истории? думал Игорь — Богов было много, молись кому хочешь, верь в кого пожелаешь, но и другому не мешай делать то же самое.
Владимир! За всю многострадальную историю славянских народов не найдется, пожалуй более неоднозначной и противоречивой фигуры, чем этот князь. Предавал ли он, меняя убеждения, как рукавицы? Или предательство сидело у него в крови, и всякий раз предавая, он слепо следовал зову этой крови? Игорь ведал, что нарек себя Красно Солнышко Великим Каганом на хазарский лад.
Братоубийца, лицемер и клятвопреступник — устроитель градов и державы. Лес рубят — щепки летят? Талейран росской земли.
Любители истории здесь могут возразить, ничего особенного в титуле «хакан» нет, а Святой Владимир, Ярослав Мудрый и ряд черниговских князей, так себя именовавшие, лишь утверждали претензии на земли хазар. Следует напомнить, что в отличие от аварского и монгольского ига, гнет Хазарского каганата продолжался поболе трех сотен лет. Лишь походы ильмерских словен да варягов Вещего Олега, а затем и Святослава, положили ему конец.
Нельзя не признать Сущего, называя его Логосом, Иеговой, Альфэдром*, Савеофом, Родом, Молчанием или Ничто, но возведение в догму учения отдельных пророков всегда приводило к страданию и смерти всех несогласных.
Хазары, засев в Тьмутаракани, не мытьем, так катаньем планомерно брали свое, чему немало способствовал и Владимир, прозванный за все свои благодеяния Святым. Историки оправдывают его деятельность на поприще ростовщичества развитием товарно-денежной системы, но даже государственник Карамзин не сумел умолчать о «всех смертных грехах» Красна Солнышка. Новгород и до Владимира прекрасно обходился без засилья иноземных менял, великий город процветал, свободный от всяческой дани и унижений. Деятельность этого Святого — думал Игорь — сводилась в основном к смене одной формы ига другой. Изощренной, гибкой и еще более жестокой, потому что желтый дьявол шел рука об руку с властью божьих рабов!
Предупреждал Варяжко Ярополка Святославича — не ходи к змию в пасть. Не послушал тот слугу верного, а внял совету слуги скверного, Блуда. Владимир зарезал родного брата, изменника наградил по-свойски. Беременную невестку брата своего, Ярополка, гречанку, изнасиловал и упрятал в гарем. И рек летописец:
«От греховного бо корне злые плоды бывают, от двоих отцов — от Ярополка и от Володимера».
Ненасытный в страсти Красно Солнышко не терпел, чтоб ему перечили. Он пожег несчастный Полоцк, где добывал в жены себе еще и Рогнеду. Та не желала идти за «робича». Прежде чем возлечь на нее, Владимир убил отца Рогнеды, варяга Рогволода, а затем и братьев своей младой жертвы.
Он любил неузнанным приходить на публичную казнь непримиримых супротивников. Позже выяснялось, князь сильно недужил, а бояре радивые да заплечных дел мастера, дескать, перестарались. Киевские простаки умилялись, кесарю сходило с рук. И не перечислить ныне все зверства, что творили княжьим именем.
Из поколения в поколение изустно передавалась история о Велимудре. Этот древний, тщедушный волхв из Ладоги, не вымолвил и слова, когда его пытали, дабы предал он, или продал, Свентовита с Велесом, чтобы уверовал он в мощь христианского бога. Молчал старик, когда привязывали к столбу. Уж задымились одежды, но вот, превозмогая боль, к удивлению толпы, сбежавшейся поглазеть на казнь колдуна, жрец проклял Великокиевского Кагана и все его семя, и наконец, вскричав, «О неумолимый Велес! Прими меня — я иду!», испустил дух. Добрыня собственноручно зарезал в Новгороде престарелого Богомила Соловья* — верховного жреца Велеса.
Проклятие волхва не умерило жар сладострастия. Прелюбодей и маньяк, Владимир обрюхатил всю округу близ Киева, имея несколько сот наложниц, согласно возложенному на себя званию — так просветитель Руси улучшал породу. Это может показаться дикостью не только с точки зрения современного читателя, но даже в те суровые времена любовные похождения Владимира Святославича, мягко говоря, не укладывались в рамки «права первой ночи».
— И вот десять лет царства Владимир провел в эдаких оргиях, — рассуждал Игорь зло, — а на одиннадцатом вдруг морально перековался. В единый миг и стал добропорядочным божьим рабом и служителем Христа! Ой, что-й-то мне сие напоминает?