— Мы ничего уже не сможем сделать для этого старого печального дурака.
Мышонок бросил взгляд на расселину и заспешил вслед за Катином.
Поодаль от разлома ночь была прохладной и туман короной дрожал вокруг индукционно-флюоресцентных ламп, освещающих поле.
Катин и Мышонок были последними.
— Я думаю: что означает иллирион для большинства здешних жителей? — тихо спросил Мышонок.
Катин хмыкнул и засунул руки под ремень. Спустя минуту он спросил:
— Скажи, Мышонок, что ты думаешь об этом старике и его омертвевших чувствах?
— Когда они пытались добраться до новы в последний раз, — сказал Мышонок, — он слишком долго смотрел на звезду через сенсодатчик и все его нервные окончания были обожжены. Они не мертвы. Они повреждены длительным раздражением, — он пожал плечами. — Никакой разницы. Почти что мертвы.
— О, — сказал Катин и опустил взгляд.
Кругом стояли грузовые звездолеты. Меж них находились небольшие, метров сто высотой, частные корабли.
Некоторое время они молчали. Потом Катин спросил:
— Мышонок, тебе не приходило в голову, как много ты теряешь от этого путешествия?
— Да.
— И ты не боишься?
Мышонок дотронулся до руки Катина своими тонкими пальцами.
— Чертовски боюсь, — выдохнул он. Он откинул волосы, чтобы взглянуть на своего высокорослого товарища. — Ты знаешь, я не люблю таких вещей, которые произошли с Дэном. Я боюсь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Какой-то киборг принес уголек и корявыми буквами вывел на панели компьютера аналогового преобразователя «ОЛЬГА».
— О’кей, — улыбнулся Мышонок машине, — так ты — Ольга?
Три огонька зеленых, четыре — красных, мигающих и тихонько гудящих. Мышонок начал скучную процедуру проверки величин напряжений и соответствия фаз.
Чтобы заставить корабль двигаться быстрее света, от звезды к звезде, вы должны использовать каждый изгиб пространства, каждое нужное вам искривление, совпадаемое с материей. Говорить о скорости света, как о предельной скорости движения объекта равносильно заявлению, что двенадцать-тринадцать километров в час — предел скорости пловца в море. Ведь если пловец будет использовать морские течения и силу ветра, как это делает парусник, ограничение скорости снимается. Звездолет имеет семь регуляторов потоков энергии, аналогичные парусам. Шесть аналоговых преобразователей. Каждый компьютер контролируется киборгом. Капитан контролирует седьмой. Потоки энергии должны быть настроены соответственно рабочим частотам статических давлений. Тогда энергия иллириона разгоняет корабль. Такова работа Ольги и ее родных сестер. Но управление формой и положением паруса лучше поручить мозгу человека. Такова работа Мышонка (под контролем капитана). Кроме этого капитан осуществляет контроль над множеством дополнительных парусов.
Стены каюты были покрыты рисунками, оставшимися от предыдущих экипажей. Была там и койка. Мышонок заменил неисправную катушку индуктивности в ряду катушек-конденсаторов на семьдесят микрофарад, задвинул плату в стену и сел…
Он протянул руку к пояснице и нащупал разъем. Этот разъем подсоединили к его спинному мозгу у Купера. Он поднял экранированный кабель, петлей свернувшийся на полу и исчезавший в панели компьютера, и возился с ним до тех пор, пока все двенадцать штеккеров не вошли в гнездо на его пояснице. Он взял меньший, шестиштеккерный кабель и вставил его в гнездо на внутренней стороне левого запястья, затем еще один — в гнездо на правом запястье. Теперь его периферическая нервная система была связана с Ольгой. На шее под затылком было еще одно гнездо. Он воткнул последний штеккер — кабель был тяжелым и слегка оттягивал шею — и увидел искры. Этот кабель посылал импульсы непосредственно в головной мозг, который при этом сохранял способность к восприятию зрительных и слуховых ощущений. Послышалось слабое гудение. Мышонок дотронулся до верньера на панели Ольги и подкрутил его. Гудение смолкло. Потолок, стены, пол — все было покрыто приборами управления. Каюта была достаточно мала, чтобы он смог дотянуться до большинства на них с койки. Но когда корабль стартует, он даже не сможет дотронуться до них. Зато он будет управлять двигателями только лишь с помощью нервных импульсов тела.
— Я всегда чувствую при этом, словно перед Большим Поворотом, — прозвучал в его ушах голос Катина. Киборги, разбросанные по своим каютам, находились в контакте между собой, когда подключались к компьютерам. — Поясница там, где входит кабель, словно омертвела. Все это больно уж походит на театр марионеток. Ты знаешь, как все это работает?
— Если ты до сих пор этого не знаешь, — сказал Мышонок, — то это плохо.
Айдас:
— Спектакль на тему об иллирионе…
— …иллирионе и нове, — это Линчес.
— Скажи-ка, что ты сделал со своими зверями, Себастьян?
— Чашку молока они выпили.
— С транквилизаторами, — донесся нежный голос Тай. — Спят они сейчас.
Огни потускнели.
Капитан подключился к кораблю. Рисунки, царапины на стенах — все исчезло. Остались только красные огни на потолке, вспыхивающие один за другим.
— Приглашение поиграть, — сказал Катин, — со сверкающими камешками. — Мышонок пяткой задвинул под койку футляр с сиринксом и лег. Кабель он пристроил за спиной.
— Все в порядке? — услышали все голос фон Рея. — Выдвинуть четыре паруса.
Перед глазами Мышонка появился мерцающий свет.
…космопорт: огни по краям поля. Светящиеся разломы коры превратились в фиолетовое мерцание. Но за горизонтом огни были сверкающими.
— Боковой парус на семь делений.
Мышонок согнул то, что прежде было его левой рукой. И боковой парус опустился, словно прозрачное крыло.
— Эй, Катин, — прошептал Мышонок. — Это уже кое-что! Посмотри…
Мышонок задрожал и согнулся под светозащитным экраном. Ольга улавливала его дыхание и пульс, когда нервные центры его спинного мозга управляли кораблем.
— За иллирионом и за Принсом и Руби Ред, — сказал один из близнецов.
— Смотри за парусом, — оборвал его капитан.
— Катин, гляди…
— Лежи и привыкай, Мышонок, — прошептал Катин. — Я как раз собираюсь заняться и подумать о прошлой жизни.
Пустота взревела.
— Чувствуешь, Катин?
— Ты можешь справиться с чем угодно, если постараешься.
— Вы двое, смотрите вперед, — сказал фон Рей.
Они посмотрели.
— Включить основные двигатели.
На мгновение перед Мышонком вспыхнули огни Ольги. И пропали. Крылья распростерлись над ним. И они рванулись прочь от солнца.
— До свидания, Луна, — прошептал Катин.
И Луна исчезла на фоне Нептуна, а сам Нептун исчез на фоне Солнца. И Солнце начало уменьшаться.
Ночь обступила их.
Его звали Лок фон Рей и он жил на Экстол Парк-12, в большом доме на холме: Нью-Арк (Н. В. 78). Арк. Вот что надо говорить на улице, если потеряешься и тебе помогут найти твой дом. Улицы Арка были закрыты прозрачными щитами от ветра, и вечерами, с апреля по юмбру, разноцветные клубы расходились в стороны, взмывали вверх и сплетались над городом в скалах Тонга. Его звали Лок фон Рей и он жил… Это все детские воспоминания, наиболее прочные, наиболее запомнившиеся. Арк был крупнейшим городом в Федерации Плеяд. Мама и папа были важными людьми и часто говорили о созвездии Дракона и его центральной планете — Земле. Они говорили о перестройке, о будущей независимости Окраинных Колоний. Их гостями были: сенатор такой-то и представитель имярек. После того, как Секретарь Морган женился на тете Циане, они пришли на обед, и Секретарь Морган подарил ему голографическую карту Плеяд, которая была совсем как обычный лист бумаги, но стоило осветить ее лазерным лучом, как начинало казаться, что смотришь ночью из окна на светящиеся точки, мерцающие на разном расстоянии.
— Ты живешь на Арке, второй планете этого солнца, вот здесь, — сказал его отец, показывая место на карте, которую Лок расстелил на каменном столе у стеклянной стены. По ту сторону ее паукообразные деревья корячились под вечерним ветром.