Лок пожал плечами, на которых лежала отцовская рука. И шагнул на белые ковры, устилающие зимний сад.
— Что ты хотел мне показать?
Отец подошел к одной из видеоколонн. Это была прозрачная четырехфутовая колонна, с капителью, поддерживающей стеклянную крышу. Капитель была из цветного стекла.
— Дана, ты не хочешь показать Локу, что у тебя есть для него?
— Минуточку, — в колонне появилась фигура матери. Она сидела в кресле из целебного пуха. Она сняла зеленую ткань со стола и развернула ее на покрытых парчой коленях.
Камни, основой которых был сжатый под огромным давлением силикон, формировались так, что через каждый кристалл размером с детский кулак свет проходил голубыми прерывистыми лучами.
— Я приобрела их, когда мы остановились на Сигнусе. Мы провели несколько дней рядом с Пустыней Взрывов Крола. Нам было видно ее пламя за городскими стенами из окон отеля. Все это выглядело так эффектно, как это описывают. Однажды днем, когда папа был на конференции, я приобрела эту партию. Когда я их увидела, то сразу подумала о твоей коллекции и купила.
— Спасибо, — Лок улыбнулся фигуре внутри колонны.
Уже четыре года ни он, ни его отец не встречались с Даной фон Рей, его матерью. Жертва болезни памяти и болезни физической, что временами делало ее неспособной к какому-либо общению, она вся ушла в свой дом, в окружение лечащих и диагностических компьютеров. Она — а чаще один из ее андроидов, в котором были заложены ее основные реакции и фразы — появлялась в видеоколонне и это появление заменяло ее непосредственное присутствие. Точно так же, с помощью андроидов и телерамы, она сопровождала фон Рея в его деловых поездках, в то время, как ее жизненное пространство ограничивалось скрытыми и изолированными комнатами, куда никому не разрешалось входить, кроме психотехника, приходившего раз в месяц.
— Прекрасно, — сказал он, подойдя ближе.
— Они будут у тебя в комнате сегодня вечером, — она взяла один из камней своими темными пальцами и повертела его, — они просто чаруют меня. Словно гипнотизируют.
— А здесь, — фон Рей повернулся к другой видеоколонне, — и у меня есть что тебе показать. Аарон довольно много наслышан о твоей страсти к гонкам и знает, что ты выступаешь весьма успешно. — В колонне начала проступать какая-то конструкция. — Два его инженера недавно разработали новый двухкоптурный ионолет. Они сказали, что он слишком чувствителен для коммерческих перевозок и непригоден для массового производства. Но Аарон полагает, что уровень чувствительности подходит для небольшого гоночного судна. Я попросил его продать ионолет, но он и слышать об этом не захотел. Он послал его тебе в подарок.
— Вот как? — Лока охватила дрожь возбуждения от этого сюрприза. — Где он?
В колонне было видно, что на углу грубоватой платформы стоит что-то большое и запакованное. Ограда яхт-клуба Нью Лимани между опорными башнями уходила вдаль.
— На этом поле? — Лок опустился в зеленый гамак, свисающий с потолка. — Отлично! Я посмотрю его вечером, когда буду там. Надо подобрать экипаж для гонок.
— Ты хочешь набрать экипаж из людей, шатающихся вокруг космодрома? — мама покачала головой. — Это беспокоит меня.
— Мам, ведь любители гонок, ребята, интересующиеся гоночными кораблями, умеющие ими управлять — все они шатаются вокруг космодрома. Я в той или иной степени знаком с половиной населения Нью Лимани.
— Я все-таки хочу, чтобы ты подобрал экипаж из своих школьных друзей или людей твоего круга.
— А что плохого в людях, любящих эти разговоры? — он слегка улыбнулся.
— Я ничего не говорю об этом. Я только имею в виду, что ты должен подбирать экипаж из людей, которых ты знаешь.
— А после гонок, — включился в разговор отец, — как ты намерен провести остаток каникул?
Лок пожал плечами.
— Ты не позволишь мне поработать на руднике Сяо Орини, как в прошлый год?
Брови отца поднялись, потом сошлись, образовав на переносице вертикальные складки.
— После того, что произошло с этой девчонкой? — брови опять разошлись. — Ты действительно хочешь вернуться туда?
Лок снова пожал плечами.
— Ты не подумал, чем бы ты хотел заняться? — это мамин голос.
— Аштон Кларк подберет мне что-нибудь. Сейчас я должен идти позаботиться об экипаже. — Он поднялся из гамака. — Мам, спасибо за камни. Мы поговорим о каникулах, когда учеба будет позади.
Он направился к мосту, прогнувшемся над водой.
— Ты не будешь очень…
— Ну, до вечера.
— Лок. Еще одно.
Лок остановился на середине моста и облокотился на алюминиевые перила.
— У Принса будет вечеринка. Он приглашает и тебя. Это будет на Земле, в Париже, на Иль Сент-Луис. Но всего через три дня после регаты. Ты не успеешь туда…
— «КАЛИБАН» достигнет Земли за три дня.
— Нет, Лок! Не стоит проделывать весь путь на этой крохотной…
— Я никогда не был в Париже. Последний раз я был на Земле в пятнадцать лет. Ты тогда взял меня с собой в Пекин. А управлять кораблем в созвездии Дракона будет очень просто, — уходя он обернулся и предупредил. — Если я не найду экипаж, то в школу на той неделе не пойду. — И он скрылся за горбом моста.
Его экипажем стали два парня, согласившиеся помогать ему снимать упаковку с ионолета. Оба они не были уроженцами Федерации Плеяд.
Брайен, ровесник Лока, взял годичный отпуск в Университете созвездия Дракона, добрался до Окраинных Колоний и зарабатывал теперь на обратный путь. Ему приходилось прежде работать и капитаном, и членом экипажа, но только в яхт-клубе, находившемся под эгидой Университета. Их отношения, основывающиеся на общем интересе к гоночным кораблям, представляли из себя в некотором роде взаимное благоговение. Лока повергали в молчаливое изумление сам способ, который Брайен избрал для возвращения на другой конец галактики и тот факт, что он путешествовал без заранее продуманных планов и денег. В то время, как Брайен, наконец, встретил в Локе одного из тех мифических богачей, которые обладали собственными кораблями и чье имя до сих пор было для него всего лишь абстрактным звукосочетанием на страницах спортивных газет: Лок фон Рей, один из наиболее молодых и импозантных капитанов новой плеяды гонщиков.
Дэну, последнему члену экипажа маленькой гоночной яхты с тремя заслонками, было за сорок. Он родился в Австралии, на Земле. Они наткнулись на него в баре, где он рассказывал нескончаемые истории о тех временах, когда он киборгом на больших грузовых кораблях и о капитанах гоночных судов, иногда включавших в свой экипаж его, хотя сам он никогда не был капитаном. Босой, в брюках, оборванных ниже колен и подпоясанных веревкой, Дэн был наиболее типичным из всех киборгов, слоняющихся по нагретым тротуарам Нью-Лимани. Высокие ветрозащитные купола гасили порывы ураганного ветра, налетающего с Тонга на сверкающий Арк. Был юмбра, месяц, когда день длится всего три часа при двадцатипятичасовых сутках. Механики, офицеры и киборги обычно как следует напивались в барах и начинали обсуждать маршруты и гонки, регистрационных офицеров и ремонтные доки.
Брайен так отреагировал на предложение отправиться после гонок на Землю:
— Прекрасно. Почему бы и нет? Так или иначе, я успею вернуться в Университет к началу занятий.
А Дэн:
— Париж? От него очень близко до Австралии. У меня ребенок и две жены в Мельбурне, а я не очень-то желаю позволить им ухватиться за меня. Я полагаю, если мы не задержимся там надолго…
Когда регата промчалась мимо наблюдательного спутника, кружащегося вокруг Арка, охватила петлей Дим, Умершую Сестру, и снова вернулась к Арку, было объявлено, что «КАЛИБАН» пришел вторым.
— Отлично. Уходим отсюда. На вечеринку Принса.
— Будь осторожен… — донесся из динамика голос его матери.
— Передай привет Аарону. И еще раз поздравляю, сынок, — сказал отец. — Если ты разобьешь эту железную бабочку, не проси купить тебе новую.
— Пока, пап.
«КАЛИБАН» рванулся из окружения кораблей, находящихся у смотровой станции, куда люди приходили поглазеть на участников регаты. Внизу пламенели пятидесятифутовые окна — за одним из них, около ограждения стояли его отец и андроид его матери, глядя на удаляющийся корабль. В мгновение ока он миновал Федерацию Плеяд и устремился к Солнцу.