- Вы думаете, что все вообще не имело значения? - спросил Джон и подумал о Тиле, друге Алтер. - Для всех ничего не значило?
Психолог медленно покачал головой.
- Вы не понимаете. Вы действительно ничего не понимаете. Вы знали кого-то, кто сгорел в танке смерти. Вам чертовски хочется, чтобы это что-то означало. Но я знаю многих парней, которые умерли. Я тренировал их. Там не было ни одного, кто стал бы в большей степени мужчиной, чтобы делать то, что делали вы. Мне плевать, что это так, потому что жизнь... - он вытянул палец и толкнул монету по столу к квадрату монет, который он выложил в уплату. Из дальнего конца матрицы вылетели две монеты - ответ на это. Враг не всегда тот, в кого вы можете стрелять из-за мешка с гравием. Не всегда есть тот, кто скажет вам, когда стрелять и, когда прекратить огонь. В армии все легко и просто: сражаться до смерти за правое дело. - Офицер взглянул на Джона. - Вы знали кого-то, кто сгорел. Что ж, по сравнению с тем, ради чего мы живем, он умер не за такую уж плохую вещь. - Он помолчал. - Это трудно принять.
- А вы принимаете? - спросил Джон. Слова прозвучали жестоко, но он сказал и с удивлением, с началом понимания.
Психолог хихикнул. - Ну. Вроде. - Он покачал головой. - Они не ненавидят меня. Вы понимаете, у них нет ненависти ко мне. Они приходят сюда, пьют со мной, не задевают меня за то, что не видели настоящего сражения, относятся с полным дружелюбием, хотя знают, что я один из ответственных лиц. О, мы делали свою работу хорошо. Им было все-таки легче идти с ощущением, которое мы с таким трудом внушали им. Но я психолог, так что я точно знаю, почему я сижу здесь и напиваюсь. Я понимаю все, что происходит в моем мозгу, и заставляет меня делать это. И я знаю, почему я пил вчера, и третьего дня. И я знаю, и они знают, и это нисколько не помогает.
Алтер и ее тетка вышли из задней комнаты, и Джон повернулся к ним.
- Вот и мы, - сказала Рэра, вытирая глаза фартуком. - Возвращайся поскорее, - обратилась она к племяннице, - твоя тетка теперь женщина респектабельная.
- Приду, - сказала Алтер, обняла тетку и взяла Джона за руку.
- Не хотите ли вы оба что-нибудь поесть? - спросила Рэра. - Или, может, просто посидим и поболтаем?
- Сейчас не можем, - сказала Алтер. - Мы скоро придем.
- Пожалуйста, поскорее, - сказала Рэра. Они медленно вышли из гостиницы.
- Ты узнала что-нибудь о Нонике? - спросил Джон.
- Угу. - В ее руках был сложенный пакет. - Некоторые его стихи. Они остались в его комнате после... - она вздрогнула.
- О чем твоя тетка хотела поговорить с тобой?
- Она хотела, чтобы я осталась тут и жила с ней.
- Понятно.
- Меня все тут цепляет, когда я не смотрю. Я даже думаю, что могла бы любить все это. Но у меня есть своя квартира и я привыкла быть у себя дома. Но в то же время я осознала, как я любила тетку.
- Знаешь, я подумал о том, что говорил насчет обычаев и морали, разделяющих людей, делающих их отличными друг от друга. Люди гораздо более схожи, чем различны. Гораздо более.
Они медленно вышли с окраины города и вернулись вместе, чтобы просмотреть стихи.
Глава 5
Голубая вода струилась по полу подвала, из угла шел запах мокрых рыбных мешков. Джеф присел на бочонок и вертел пальцами, сдвигая и раздвигая их жестом, который выдавал страх. Медленно дыша, он сидел в темноте уже полтора часа и не столько думал, сколько позволял изображениям формироваться в мозгу: девичье лицо, закрытые глаза, нитка крови изо рта. Тело, упавшее на пристани, когда темноту прорезала сирена. Окно склада, которое он разбил кулаком и порезался. Остался рубец. Здесь, подумал он, я могу сидеть спокойно. Одиночество было тягостным, но он принимал его, поскольку считал, что другого пути нет. Он снова сомкнул пальцы, пытаясь побороть страх. Когда-нибудь он, возможно, прекратит попытки, но это будет нескоро.
Мать Ренны смотрела, как сомкнулась дверь ее гостиной, за полицейским офицером, и думала: мои глаза лопнут, и я, наверное, завизжу. Может, штукатурка треснет и стены обрушатся? Она ждала, но ничего не случилось. Она подошла к видеофону и набрала номер доктора Уинтла. Он был единственным врачом в доме. Когда аппарат зажужжал, она подумала: зачем я звоню доктору? Какого черта я ему звоню?
Появилось лицо доктора Уинтла.
- Да.
Что-то в ней разорвалось, и она закричала:
- Доктор, ради бога, помогите мне... Моя дочь, Ренна, умерла.., ее... Ох, она умерла... - с ее языка с трудом сходили обрывки фраз. Что-то жгло ее губы, щеки, глаза.
- Вы, кажется, живете на втором этаже?
- Да.., я.., да...
Она задумалась, как выглядит лицо ее, но доктор уже сказал:
- Я сейчас спущусь. - И отключился.
Время шло. Время всегда идет, подумала она. А куда иду я в этом проходящем времени? Тут постучали в дверь. С истерическим спокойствием она открыла, и вошел доктор.