Преисполненная решимости сделать все возможное и быть рядом с Мирандой, несмотря ни на что, Энди закончила уборку и приступила к приготовлению свежего кофе.
Миранда не была полностью к ней равнодушна, это она знала. Дожидаясь кофеварку, Энди смотрела на свою руку, сжимая и разжимая пальцы и вспоминая, как Миранда вела себя на пляже. Люди не считали Миранду способной на доброту, но Энди знала, что она есть, глубоко под ледяной поверхностью и проявляется лишь в редких случаях.
Энди провела кончиками пальцев по подбородку, и призрак большого пальца Миранды, скользнувшего чуть ниже ее губ, вновь пробудил трепет в груди. По крайней мере, теперь у нее была ясность. И кто знает, может быть, ей даже удастся каким-то образом остаться в жизни Миранды. Больше ей ничего не хотелось.
Она отнесла их чашки в гостиную, тихонько поставила одну на маленький столик с шахматной доской, чтобы не потревожить поглощенную работой женщину, и вернулась на диван. Устроившись под шерстяным пледом и положив свой макбук на колени, она остановилась в замешательстве.
А…?
Вспоминая о своем поспешном бегстве с дивана под дождь, Энди не помнила, чтобы закрывала ноутбук. С другой стороны, она не обращала внимания ни на что, стремясь скорее передать телефон Миранде, поэтому просто пожала плечами и открыла компьютер. На экране снова появилось письмо отца, и она глубоко вздохнула, прежде чем нажать кнопку ответа.
Какое-то время мигающий текстовый курсор дразнил Энди, ее разочарование и чувство покинутости отказывались складываться в слова. Она даже не была до конца уверена, можно ли сказать родителям что-нибудь такое, что успокоило бы их, не прибегая к откровенной лжи. Тот факт, что они были на стороне Нейта, задел ее больше всего, и чем больше она думала об этом, тем больше злилась. Они никогда по-настоящему не любили его раньше, обвиняя его в ее решении отказаться от Стэнфордской школы права, ради занятий журналистикой, чтобы последовать за своим парнем из средней школы в Чикаго.
Она рассеянно провела пальцем по краям клавиш на клавиатуре и вспомнила годы, проведенные с Нейтом. Он был ее лучшим другом, но если быть честной с самой собой, то она знала, что все узы, которые когда-то связывали их, начали увядать ещё до того, как они переехали в Нью-Йорк.
Ее щеки отяжелели от печали, когда она пришла к выводу, что существует много разных оттенков любви. Она заботилась о Нейте, и их время вместе, конечно, не было таким уж ужасным. Но если сравнивать, то воспоминание о том, что она когда-то чувствовала к нему, было унылой серой пустошью на фоне пышного сада цветов, который Миранда вызывала в ее сердце.
Потирая щеки, она посмотрела на женщину. Было что-то очень милое в том, как Миранда вздернула подбородок и смотрела на свой компьютер через нижнюю часть очков для чтения, приоткрыв губы, когда она внимательно перечитывала написанное.
Энди всегда восхищалась властными, умными женщинами, и она подумала, не было ли ранее это показателем того, что она теперь медленно воспринимала как романтическую склонность. Именно благодаря своему преподавателю английского языка, а не из-за переезда Нейта в Чикаго, она предпочла карьеру писателя карьере юриста. И девять месяцев назад, когда она впервые вошла в кабинет Миранды, в ней чувствовалось определенное притяжение. Искра.
Миранда оторвала взгляд от ноутбука и посмотрела прямо на Энди, словно каким-то образом чувствуя ее пристальный взгляд. Она задумчиво поджала губы, потом сняла очки и откинулась на спинку стула. Дневной свет почти полностью исчез, и только свет от экрана компьютера и огня все еще освещал лицо Миранды, отбрасывая тени на ее черты. Она выглядела такой красивой, что это причиняло боль. Энди пришлось отвернуться.
Внезапно она поняла, что ответить отцу, и ее пальцы заиграли по клавиатуре отработанными ударами.
Папа,
Я счастлива там, где я сейчас.
Не ждите меня на рождественский ужин.
Энди.
Она отправила письмо, прежде чем успела передумать, и закрыла ноутбук. С дрожащим вздохом она уставилась на огонь, так много мыслей и эмоций пронеслось в ее голове, что она оцепенела. Еще не наступил вечер, а она была совершенно измучена. Тот факт, что ей нужно было как-то найти место, где она могла бы провести каникулы, был совершенно удручающим.
Мучительно раздумывая об этом, Энди перевела взгляд на Миранду, которая все еще смотрела на нее.
- Останься.
Это был тихий шепот, едва слышный из-за потрескивания огня в камине и равномерного барабанного боя дождя. Но это слово прозвучало так, словно эхом разнеслось по высокому мраморному коридору. Энди почти ощущала его вкус на своем языке, и все же она не доверяла его значению.
- Ч-что?
Миранда склонила голову набок и уставилась в пол.
- Останься. - Она снова посмотрела на Энди, и даже в темноте ее взгляд был напряженным. - Оставайся здесь, со мной.
- Да!
Ответ вырвался прежде, чем Энди успела его остановить, но когда она увидела, как Миранда заметно расслабилась, то не пожалела об этом.
- Да. - Повторила она чуть тише, и все ее тело озарилось надеждой, глаза распахнулись, а грудь распирало от глубоких, возбужденных вздохов.
- Хорошо, - сказала Миранда.
- Конечно, - продолжила женщина, ее пальцы потянулись вверх, чтобы поиграть с мочкой уха, и она снова отвернулась, - я заплачу тебе намного больше, чем платит «Элиас-Кларк.»
Сердце Энди упало, когда она подумала, что ее хотят видеть только в качестве сотрудницы, но потом Миранда вдруг добавила неуверенно: - А если ты не хочешь больше работать на меня, в таком случае, - резко выдохнула она, устремив взгляд куда угодно, только не на диван и его обитателя, - мы что-нибудь придумаем.
- Что угодно, - чуть не закричала Энди.
Вместо этого она сказала: - Я не против работать на тебя. Вообще-то мне это нравится.
Миранда посмотрела на нее сияющими глазами. – Хорошо.
Потом они замолчали, глядя друг на друга в темноте, за окном шел дождь и потрескивал огонь в камине. Энди была заворожена, она впилась пальцами в шерстяной плед, стараясь не рухнуть обратно на диванные подушки с восторженным криком.
Зазвонил телефон, прервав напряженный момент, и когда Миранда включила свет рядом со своим креслом и потянулась к аппарату, чтобы ответить, Энди осторожно откинулась назад и выдохнула.
- Боббси!
Энди откинула голову на спинку дивана и в счастливом оцепенении наблюдала, как Миранда наконец-то заговорила с дочерьми.
========== Глава 10 ==========
- Привет, мам!
Миранда закрыла глаза, чтобы насладиться звуком голоса дочери. В последний раз она видела близнецов меньше недели назад, но с таким же успехом могли пройти и месяцы. Она прижала телефон к уху обеими руками и глубоко вздохнула, старательно сдерживая эмоции, чтобы начать говорить.
- Как поживаешь, моя дорогая?
- Хорошо, - сказала Кэролайн. - Мы ходили в парк с Патрицией и ели большое мороженое.
- Неужели это так? - Спросила Миранда, едва сдерживая улыбку в голосе. Она не одобряла того, что Джереми позволял девочкам есть все, что им заблагорассудится, но была слишком рада, что одна из близнецов потянулась к ней, и не хотела снова оттолкнуть ее строгой лекцией о сахаре и жире.
- Да. У меня было шоколадно-ванильное, но оно было слишком сладким. Мне совсем не понравилось. - Затем девочка продолжила шепотом: - А Касс съела две порции, и теперь у нее болит животик.
Это было типично для Кэссиди, знать, как их мать относится к мороженому, и переусердствовать только для того, чтобы сделать обратное.
- Все в порядке, детка. Иногда люди должны выучить свой урок на своем горьком опыте.
Она подумала о том, как верно это прозвучало для нее самой. Пристально глядя на угасающий огонь, она размышляла о том, как ее гордость и упрямство ослепили ее недавно. В результате она потеряла все. Ну, почти все. Она посмотрела на диван, где Андреа, положив голову на подушку, смотрела прямо перед собой сквозь опущенные ресницы.