Но тут её глаза остановились на одной из диаграмм, лежащих на столе, и, схватив её, она воскликнула:
— Я так и думала, что ты этим занимаешься. Я всего более люблю это. Чей ты составляешь гороскоп? Я знаю, что не мой, потому что я родилась в тот счастливый год, когда первенствовала Венера. Её добрый гений Анаэль простёр надо мною крылья, чтобы предохранить от холодного Сатурна, которого на твоей диаграмме я вижу в седьмом секторе, то есть в секторе опасности. Что же ты не говоришь, чей это гороскоп?
— Нет. Ты всегда умеешь выведать у меня все мои тайны, но на этот раз я не отвечу тебе. Есть вещи, о которых тебе рано знать.
Девушка задумалась, положила на стол диаграмму и стала смотреть в окно. Но через несколько минут она снова вернулась к старику:
— Я пришла сюда не для того, чтобы помешать твоей работе, а чтобы узнать две вещи и потом уйти.
— Ты говоришь как учёный риторик.
— Во-первых, Сиама сказал, что ты очень серьёзно занят, и я хотела узнать, не могу ли тебе помочь.
— Добрая душа! — промолвил князь Индии.
— Во-вторых, я хотела напомнить, что мы должны после полудня кататься на Босфоре и, может быть, добраться до моря.
— А тебе очень хочется отправиться на прогулку?
— Она снилась мне всю ночь.
— Так мы непременно поедем. А в доказательство того, что я не забыл об этом, могу сказать тебе, что лодочники получили уже приказание ожидать нас после полудня.
— Так я едва поспею одеться! — воскликнула Гуль-Бахар со смехом. — Я хочу одеться так же роскошно, как_императрица. День прекрасный, много будет катающихся, и меня все знают как дочь князя Индии.
— Ты достойна быть дочерью императора, — отвечал старик с гордостью.
— Однако мне пора идти одеваться.
Она поцеловала князя и поспешно пошла к дверям, но на пороге остановилась и вернулась назад:
— Ещё одно слово, отец.
— Что такое? — спросил старик, который уже принялся за свою работу.
— Ты говорил, чтобы после занятий я всегда дышала чистым воздухом. Поэтому я каждый день приказываю отнести себя в паланкине на берег, против Буколеона. Там открывается удивительный вид на море, а под ногами расстилаются дворцовые сады. Иногда я выхожу из паланкина и гуляю в сопровождении Сиамы или Нило. Но при этом я избегаю как старых, так и новых знакомых. Но в последнее время какой-то юноша всюду следует за мной, останавливается, когда я останавливаюсь, и даже пытается заговорить. Я вчера отправилась в ипподром, но этот юноша пришёл и сел на одну скамейку со мной. Я тотчас встала. Что мне делать?
Вместо ответа князь Индии спросил:
— Ты говоришь, что он молод? Ты узнала, кто он?
— Нет. Мне не у кого узнать.
Старик задумался. Как было ему предохранить Лаель от оскорбления? Жаловаться судье он не хотел, не рассчитывая, как чужестранец, на правосудие местных властей. Не лучше ли ему было поручить Нило охранять молодую девушку? Наконец, он подумал, что не следовало придавать слишком большого значения этому обстоятельству, и решил послать её на следующую прогулку с её отцом Уелем, который мог бы разузнать, что это за юноша.
— Здешние молодые люди очень легкомысленны, — сказал он спокойно, — и часто позволяют себе самые глупые выходки. Лучшего трудно и ожидать от поколения, которое думает только о нарядах и забавах. К тому же, может быть, твой преследователь не знает, кто ты такая, и одного слова предостережения будет достаточно, чтобы научить его вежливости. Что же касается до тебя, то ты не обращай на него никакого внимания. Это лучшая защита порядочной женщины от невежливых выходок и даже оскорблений. А теперь, моя милая Гуль-Бахар, иди одеваться, да смотри, нарядись как можно лучше и надень все твои драгоценности. Конечно, мы отправимся на пристань в паланкинах.
Когда девушка исчезла за дверью, он вернулся к своей работе.
VII
ВСТРЕЧА КНЯЗЯ ИНДИИ С ИМПЕРАТОРОМ КОНСТАНТИНОМ
В тот день, когда князь Индии задумал покататься по Босфору со своей приёмной дочерью, этот пролив отделял владения греческого императора от владений турецкого султана.
Уже мало кто помнил про былое величие Римской империи, простиравшей свои владения на два континента, от моря до моря. В 1355 году некогда громадная Восточно-Римская империя сжалась до уголка, имевшего пятьдесят миль в длину и тридцать в ширину. Когда же в 1442 году на престол взошёл Константин, то империя стала ещё меньше — она состояла из Царьграда и нескольких городков, прижавшихся к её стенам. Bee владения. Византии на Балканах, все её города, провинции были захвачены турками. Даже предместья на противоположном берегу Босфора были в руках турок, а Галата, расположенная на другой стороне Золотого Рога, стала колонией генуэзцев.