Не сводя глаз с Джулии, сердце Джейкоба учащенно забилось, когда Коди начал поглаживать свой член, потирая его по всей длине под шортами пальцами, захватывая его через ткань и сжимая так, словно он мог бы сделать это сам. Джейкоб не осмеливался оглянуться, но он ожидал, что Коди будет ухмыляться.
Для Джейкоба было слишком много стимуляции: быть одетым как девушка, смотреть, как женщина, которую он любил, танцует на сцене, и его бывший хулиган, поглаживающий его член, в голове Джейкоба бушевала смесь эмоций.
Пытаясь сосредоточиться только на Джулии, Джейкоб слушал, как музыка начала затихать, а смена освещения полностью сосредоточила внимание на переднем крае сцены. Это был финал выступления Джулии, и когда она важно выступила вперед, уперев руки в бедра, толпа начала неоднократно скандировать “cowpie”.
Тряхнув волосами, Джулия повернулась спиной к толпе, прежде чем опуститься на корточки. Выставив свою задницу на всеобщее обозрение и прикрыв ее лишь тонким куском ткани, Джейкоб почувствовал, как рука Коди снова сжала его эрекцию, прежде чем Джулия потянулась назад, зацепив стринги большим пальцем и полностью оттянув их в сторону.
Толпа обезумела, как раз когда заиграла дабстеп-версия funeral march. Джейкоб недоверчиво вытаращил глаза, с трудом веря, что Джулия только что выставила свою задницу напоказ перед всей толпой. Но, конечно, это было только начало.
Песнопения cowpie продолжались, и в затуманенном мозгу Джейкоба наконец что-то щелкнуло. Шоколад, арахисовое масло и кукурузная карамель - все это было видно, когда Джулия начала выталкивать их, испражняясь огромным “коровьим пирогом” прямо на сцену.
Если был какой-либо вопрос о том, насколько извращенной стала Джулия, то это был ответ. С первого ряда он мог легко видеть, насколько влажной была ее киска, практически капающая из стрингов, когда она вытаскивала последние кусочки кукурузных конфет, прежде чем вытереть пальцем свою сморщенную попку и махнуть ею в сторону аудитории.
Мужчинам это понравилось, но, что самое постыдное, из-за постоянных трений Коди Джейкоб теперь оказался не в состоянии остановить свой оргазм. Наклоняясь вперед, когда он кончал, Коди не прекращал своих движений, даже когда его пальцы отчетливо ощущали теплую жидкость, просачивающуюся сквозь шорты Джейкоба.
В отличие от всего, что он испытывал, Джейкоб сидел тихо, пока его оргазм накатывал сам собой, и Коди, наконец, остановил свою руку. Джулия помахала своей аудитории, бросив последний взгляд на свою наготу, прежде чем удалиться со сцены, оставив им дымящуюся горку конфет.
Последовало объявление о том, что клуб теперь “переходит на красный”, и поэтому большинству посетителей пришло время уходить. Джейкоб понятия не имел, что это значит, но его вечер был далек от завершения.
“Понравилось шоу?” Внезапно Коди прошептал, не дожидаясь ответа Джейкоба. “Теперь ты можешь идти … и постарайся, чтобы никто не увидел тот беспорядок, который ты устроила, Лиза”.
Коди больше не казался пьяным, на самом деле, его голос звучал более трезво, чем когда-либо. Джейкоб подумал, не притворялся ли он, но сейчас было не время для вопросов, поскольку его член оставался наполовину твердым, хотя спереди все еще сочилась слизь.
Схватив ближайшее меню, Джейкоб сделал все возможное, чтобы прикрыться, покидая колени Коди. Он ни разу не оглянулся, не в силах посмотреть своему обидчику в глаза и более смущенный, чем когда-либо прежде. Джулия была права, все изменилось сильнее, чем он мог понять.
***
И все же вечер не был закончен, так как оставалось одно последнее задание перед закрытием клуба на ночь. Когда все девушки вернулись в раздевалку, позор Джейкоба был быстро замечен, и женщины быстро воспользовались этим.
По какой-то причине Джулия еще не вернулась, и теперь, оставшись наедине с остальными женщинами, Джейкоб был практически их пленником. Схваченные и удерживаемые против его воли, несколько девушек начали снимать с него шорты, стаскивая их вниз, пока его член не выскочил наружу, покрытый собственной слизью.
“Ооо, тебе действительно понравилось ее шоу, да?”
Чувствуя, что у него нет возможности защитить себя или объяснить, что произошло, он продолжал молчать, пока женщины раздевали его и играли с ним. Внимание, конечно, медленно возвращало жизнь к его эрекции, что не улучшало ситуацию, когда они хихикали и рассматривали его шорты, видя, сколько спермы он выкачал.
К тому времени, когда они помогли ему привести себя в порядок, он был полностью возбужден и пытался скрыть это. Не раз чьей-то руке удавалось нащупать его член, несколько раз накачивая его, в то время как другие сжимали или щипали его за ягодицы. Женщины окружали его толпой, никогда не отпуская, как бы отчаянно он ни просил.