— Хорошо, — выпутавшись из объятий Алекса, сказала я, — Я провожу тебя.
Мия кивнула и пошла к выходу, а я за ней. Молчание Барнса меня выводило из себя. То он всех милее и не заткнуть, то он молчалив, как рыба.
Попрощавшись с Мией, я закрыла двери и, не успев обернуться, почувствовала взгляд на своей спине.
— Вы знакомы, не так ли? — процедила я сквозь зубы, не поворачиваясь.
— Ева, пожалуйста — раздался голос Алекса, а я дернула рукой, будто бы его слова обвили моё запястье.
— Вы знакомы? — на тон выше спросила я.
— Знакомы, но это было очень давно.
— Насколько?
— Давно, Ева, — вздохнув, сказал Алекс, а я резко развернулась и уставилась в него взглядом. Он стоял словно провинившийся школьник.
— Уму непостижимо! — закричала я, идя обратно на кухню.
В дверях он схватил меня за талию и развернул к себе. Я посмотрела в его глаза и увидела в них подобие… Страха?
— Отпусти! Весь этот концерт был нелепым! Поэтому ты молчал? Ты спрятался за моей спиной! — закричала я, дергаясь в его объятиях.
— Да, прости. Я не знал, что она твоя подруга, честно! — крепко обнимая меня, спокойно ответил парень.
— Это уже неважно…
— Важно! Для меня! — он положил ладони на мои щеки и посмотрел мне в глаза.
Я просто кивнула и отвела взгляд. Об этом говорил Адам? Сколько ещё таких неожиданностей будет меня ждать? Я закрыла глаза и сделала вид будто бы ничего не произошло.
— Ладно, прошлое оставим в прошлом, — прошептала я, а Алекс уткнулся лбом к моему.
Я своё прошлое хотела бы оставить именно там, бывших жен и любовников на ночь. Закрыть книгу под названием «Адам и Ева», и спрятать в сундук под замок.
Глава 18. Семейный ужин
Ева
Подъезжая к дому родителей, я готовилась к бурному торнадо по имени Марта Петерсон — моя мать. Кажется, волновалась только я. Алекс был спокоен, а я дергала ногой и не могла выкинуть из головы, что он чего не договаривает.
— Не волнуйся, Ева, — усмехнулся Алекс, обхватив мою ладонь, — Это просто твои родители.
— Вот именно, Алекс, моя семья немного другая, — глухо хмыкнула я.
— Я хочу познакомиться с твоей семьёй, Ева. Очень хочу! — такси остановилось у высотки, а я посмотрела на масштабы.
Я коротко кивнула и вышла из машины. Алекс сжал мою ладонь и потянул меня к входу.
Мы вошли в лифт, а я жевала губу и не хотела знакомить его. Я не верила ему почему-то до конца. Каждое слово Адама, каждое его поведение вбивали клин между нами. Моя мать будет в раздрае, если мы расстанемся. Так было после Питера… она была расстроена больше меня. Была расстроена, потому что ушла я, оборвав всё. Она слишком близко принимает всё к сердцу. Возможно, за эту мягкость мой отец столько лет и любит мать.
Мы стояли у двери квартиры родителей, когда дверь тут же открылась. Моя мать светилась как лампочка, широко улыбаясь нам.
— Солнышко! — затащила мать меня в квартиру.
Я услышала глухой смешок со стороны Алекса, когда она затащила и его. Марта обнимала нас, тряся своими короткими русыми волосами до плеч. Ее внешний вид всегда был безупречен, как и она сама: белая блузка, брюки бежевого цвета и каблучки, идеальный маникюр, макияж. Такое ощущение, что ей было сорок четыре, а не пятьдесят четыре. Мы были одеты почти одинаково, не считая моих черных брюк.
— Ну, наконец-то, — взяв в оборот нас обоих, протараторила мама, — Наконец-то, парень-загадка здесь.
— Мам! — взвыла я, а она лишь хихикнула, махнув рукой в мою сторону.
— Не обращай на неё внимания, она еще та ворчунья, — расхохоталась мама, смотря на Алекса. — Я Марта, мама этой злюки.
— Я Алекс Барнс и знаете, я люблю её ворчливость, — широко улыбнулся Алекс, а мать порхала от каждого его слова.
«Представление начинается», подумала я, закатив глаза.
Алекс быстро нашел общий язык с матерью, потому что был такой же. Его бывает чересчур много так же, как и её. И они оба заполняли комнату.
Мы пошли в сторону столовой, когда я услышала мужской смех. Мои любимые мужчины.
Войдя в столовую, я оказалась сначала в объятиях сначала отца, а потом повисла на брате, когда мама с Алексом зашли в столовую. Короткие взгляды, ехидная улыбка Мэтью, и сощуренный взгляд Алекса подняли мне настроение.
— Ну, наконец-то, твой отец все уши мне прожужжал про тебя, — раскинув руки, сказал отец, а потом крепко обнял Алекса. — Я Грэгори, зови меня просто Грэг, сынок, — лучезарные улыбки моей странной семейки вводили меня в ступор.